.

гостью, словно пытался определить, не угадала ли она каким-нибудь образом его позорную тайну. Достаточно было чуть пристальнее посмотреть ему в глаза, чтобы он залился краской.

      – Хвилла просила тебя зайти к ней, – сказал Хорса.

      – Я знаю.

      – Откуда?

      – Я же ведьма, – напомнила Алайя, споласкивая руки в деревянной чаше.

      Она действительно чувствовала, что кидронская пророчица ждёт её.

      В комнате Хвиллы царил полумрак. В окно глядели широкие листья магнолии. Старуха сидела на сундуке, придвинутом к окну. Кроме этого сундука Алайя увидела только лежанку да очажок, над которым висел котелок; вокруг очажка расставлена была небогатая утварь.

      Хвилла, закутанная в серое покрывало, повернулась к вошедшей и сказала:

      – Наконец-то. Подойди, я хочу тебя рассмотреть.

      Алайя приблизилась, с неприязнью разглядывая морщинистое лицо. История разорённого посёлка, хотя и не произвела большого шума в Ликенах, была известна.

      – Что за дело до меня кидронской молчунье?

      Вопреки ожиданию, Хвилла не оскорбилась. Лишь горькая улыбка скользнула по её болезненному лицу.

      – Я всегда старалась молчать о том, что видела в будущем.

      – Что за польза тогда быть провидицей?

      – Никакой. Я допустила большую ошибку, выбрав дар предсказания. А когда осознала её, было поздно. Духи Филатра не делают предложения дважды.

      Сердце Алайи гулко стукнуло.

      – Духи Филатра? Что ты знаешь о них?

      – Очень мало, потому что со мной они быстро перестали общаться. Я ведь не захотела искать Ключ. Пожелала вместо этого знать будущее. Они отомстили за отказ: честно дали мне то, что я просила…

      – Твои страдания меня не трогают! – резко оборвала её Алайя. – Говори, какое тебе дело до меня?

      – Хочешь услышать предсказание? – спросила пророчица, наклоняясь вперёд.

      – Я хочу услышать правду. Весь вечер я чувствую, как по мне ползают твои мысли, но никак не могу их уловить и рассмотреть. Так скажи: что тебя так волнует, старая?

      Хвилла на миг заколебалась, и вдруг сказала:

      – Пощади Талиса.

      – Ты, верно, выжила из ума, – усмехнулась Алайя. – Мне нет дела ни до Талиса, ни до всех вас.

      – Пока что – нет… Выслушай меня, девочка. Я много лет считала, что просто живу той жизнью, которую заслужила, неся бремя бесполезного дара. Но, кажется, духи Филатра никогда не покидали меня. Им ведь нужны наши глаза, а мои – особенно полезны. Когда-то я предсказала Хорсе, что если он пойдёт на военную службу, то добьётся и богатства, и славы. Но этого не случилось. Единственный раз дар меня подвёл. Почему? Только теперь я поняла, что то видение мне навеяли духи Филатра. Им было нужно, чтобы Хорса бросил крестьянскую жизнь и ушёл из Кидрона. Чтобы он обязательно встретился с тобой…

      – Замолчи! – воскликнула Алайя.

      Неприятие возникло даже раньше, чем она догадалась, что именно сейчас услышит. Старуха всё-таки изрекала своё пророчество! И Алайе