провожая взглядом сияющую от счастья пациентку.
Добрый самаритянин
«На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем» (Евангелие от Луки 10:30-34)
Отец Герман (в миру – Георгий Иванович Кондратьев) тридцати двух лет от роду, после окончания семинарии получил приход в одном из крупных сёл Энской области. В селе стоял старый заброшенный храм, успевший послужить центром антирелигиозной пропаганды в советские времена, когда из культового здания был переделан в культурное, хотя культурой здесь, чаще всего, и не пахло: неприличные танцы, матерные частушки, пьяные драки и прочая экзотика клубной жизни. Не одна лекция была прочитана в намоленом месте о тлетворном влиянии веры в Бога на умы советских граждан. СССР канул в лета, а с ним и антирелигиозная пропаганда, вокруг вдруг вспомнили, что они оказывается почти все крещённые или обрезанные, так клуб опять стал храмом.
Здание досталось молодому иеромонаху в плачевном состоянии, но он не унывал и с Божьей помощью взялся за святое дело, к тому же оплата скромного труда служителя культа позволила купить мощный внедорожник японского производства и обставить однокомнатную келью в девятиэтажке ближайшего городка по последнему аскетическому образцу: мягкий уголок, обшитый светло-коричневой кожей, плазменный домашний кинотеатр, компьютер, кухонный гарнитур из карельской берёзы и прочие нужные мелочи для нелёгкого труда священнослужителя.
Всё бы ничего, только вот с соседом по площадке отцу Герману не повезло. В квартире напротив жил отпетый безбожник – Сидорян Владимир: молодой человек, лет тридцати, непонятной национальности и профессии; самое страшное – он был то ли сатанист, то ли мазохист; ходил в чёрных кожаных брюках и такой же жилетке, часто одеваемой на голое тело, исколотое омерзительными татуировками бесстыжих женщин и чертей; на его могучей шее висела массивная серебряная цепь с огромным крестом и черепом; косматая чёрная борода пугала своей лохматостью, а на голове была завязана бандана из чёрной узорчатой ткани; тёмные очки всегда скрывали глаза этого сущего демона во плоти. Он любил ездить вечерами на мотоцикле. Его железный монстр ревел, как раненый зверь под окнами священника и не давал помолиться перед сном.
– Почём опиум для народа, сосед? – встречая на площадке отца Германа, весело спрашивал Вован (так он представился при первой встрече) и протягивал огромную лапищу с татуировкой весёлого Роджера на внешней стороне и латунной цепью вместо браслета на запястье.
«Чтоб тебя Господь покарал!» – думал иеромонах, а в слух говорил:
– Здравствуй,