Слезы ангела. Сборник рассказов. Андрей Вилхович Туоми

тридцать. Она загнала на печь ребятишек и стала хлопотать вокруг стола.

      – Не суетись, мамаша, мы гости не званые, потому и не требовательные – своим обойдемся, – остановил хозяйку молодой офицер. – Да и не прокормить тебе такую ораву, – добавил он, ласково заглядывая ей в глаза. Евдокия плохо понимала по-русски, но догадалась, что офицер не велит накрывать на стол, а потому занялась печкой, чтоб продрогшие солдатики смогли отогреться.

      Ребятишки во все глаза смотрели с печи на молодых, веселых солдат с блестящими пуговицами, наслаждались новым, незнакомым запахом тушенки, гуталина и махорки.

      Дружно с гомоном и прибаутками солдаты гремели кружками, стучали ложками, ели, пили и курили. Кто-то приметил, что дети с печки следят за ними.

      – Давай их сюда, пусть поедят! Эй, пацаны, опускайтесь! Налетай, шпана! – раздались возгласы.

      – Да они не понимают по-русски! Егорыч, давай их сюда!

      Чьи-то сильные руки, видимо Егорыча, стали одного за другим выуживать с печи младших детей, старшие успели выпрыгнуть сами. Засмущавшиеся было дети быстро соблазнились ароматом тушенки и под одобрительные возгласы красноармейцев дружно навалились на еду. Хоть они и не голодали, но с тех пор как забрали отца, в доме стало многого не хватать. Старшие понимали это и старались изо всех сил помогать матери, но все равно семья жила по-спартански, без излишеств.

      Особенно дивились бойцы, глядя на младшую, четырехлетнюю девчушку, которая между делом успевала всем улыбаться и трогать тонюсенькими пальчиками значки на груди Егорыча, на коленях у которого она восседала. Она что-то лепетала по-карельски, задавала непонятные вопросы и сама же на них отвечала, чем вызывала бурю веселья у окружающих. Кто-то в углу затренькал на губной гармошке, и девчушка тут же заплясала, смешно по-детски закручивая ручками.