обладает развитой интуицией. Ему свойственна мистическая настроенность. Он с почтением относится к разным духовным традициям, ритуалам, священным текстам и прорицаниям. Аристократ внимателен к деталям и нюансам, но они не заслоняют его взора от главного. Он умеет отличать подлинное от фальшивого, а наносное от действительно значимого.
«Кодекс аристократа»
Вдруг откуда-то из-за портьеры, отгораживающей соседние помещения, выскочила девица – с перекошенным лицом, косая, простоволосая, в заплатанной кофте.
Она схватила Томаса Лонга за руку, подтянулась к его уху и стала напряжённо шептать, брызжа слюной:
«Не ходи к ней, чёрная она. Сколько людей со свету уже сжила, а сама не умрёт никак. Всё потому что Господь не хочет принимать её к себе, потому как ведьмачка она и дьяволица. Не ходи к ней, назад возвращайся, пока цел».
Томас Лонг мягко оттолкнул блаженную, и она тут же скрылась за лестницей.
«Про кого это она так, интересно?» – подумал он и огляделся по сторонам.
Сразу стало ясно, о ком его предупредили: в помещении была всего одна женщина, довольно пожилая.
Вид её был грустный и глубокий; она сидела под большой иконой и нагруженными перстнями пальцами трогала лакированные карты, беспорядочно разложенные на сукне перед нею.
«Тебе эта дурочка про меня что-то дрянное сказала, – первой начала разговор она, – Люди не любят меня, потому что я глядя в глаза говорю им скрытые их страхи, то, в чём они сами себе боятся признаться. Они думают, что боятся меня, а на самом деле боятся себя. И платят мне зломыслием за свой страх».
«Да я даже и не разобрал, что она сказала, – соврал Томас Лонг. – Шепелявая очень, прошипела что-то…»
«Зачем искал меня?» – строго спросила колдунья.
«Просто гулял по магазину, чай себе улунский присматривал – да вот поднялся посмотреть, что здесь происходит», – непринуждённо сказал он.
Женщина едва заметно усмехнулась, но тут же посерьёзнела.
«Вижу я, с чем пришёл ты ко мне. Тревога твоя сильна, но любопытство сильнее, поэтому ты решился спросить меня. Не знаю, что именно случилось с тобой, но чувствую, что было какое-то видение, и что это видение изменит тебя».
Томас Лонг вздрогнул от таких слов, но попытался сыграть спокойствие.
«Да нет, не видение. Просто сны разные снятся. Так, ничего особенного. Вот сегодня ночью тоже приснилось…»
«Что же приснилось? Расскажи мне».
«Я не помню точно всех деталей, но основной смысл в том, что во сне была лошадь, и будто я способен понимать её лошадиную речь, а вот человеческий язык вроде как перестал понимать и…»
Колдунья прервала его на полуслове:
«Дай мне левую руку, я сама посмотрю твой сон».
Она взяла его руку в свою ладонь и погрузилась в молчание и задумчивость.
Потом поглядела на него, и ему показалось, что глаза её совсем помолодели, сверкнули юной искрой.
«Я знаю,