шумом, доносившимся из комнаты с покойником, я мог поверить во что угодно.
Я положил пальцы на круглую ручку двери клубного помещения и начал осторожно поворачивать ее. Мне не было в точности известно, где расположен выключатель, но как только удалось чуть приоткрыть дверь, я понял, что в комнату проникает достаточно света от того же уличного фонаря. Одним резким движением я распахнул дверь настежь и заглянул внутрь.
Кружевной тюль на главном окне ветром затянуло далеко вглубь, а окно оказалось широко открытым, но больше здесь никого не было. Я нашел выключатель, нажал, но даже яркий свет люстры не открыл для меня ничего нового. Труп на диване лежал в прежнем положении, в каком его и оставили. Я отвернулся, ощутив себя неуютно.
Необычным выглядело только открытое окно. Я подошел к нему и выглянул наружу в сторону улицы, но никого не заметил. Между тем, пока я там стоял, дождь яростно хлестал в помещение. Мне пришлось поспешно опустить стекло фрамуги и запереть ее на задвижку.
Кто-то успел побывать в комнате. В этом сомневаться не приходилось. Но кто? И зачем? Если он хотел достать что-либо из карманов покойника, его ждало разочарование, поскольку их опустошили еще в зале паба. Вероятно, цель состояла в чем-то ином, но я помешал ее осуществить.
По зрелом размышлении я счел за лучшее немедленно позвонить Бифу. Сержанту, разумеется, не мог понравиться звонок в такое время, но ведь я должен был поставить его в известность о случившемся. Поэтому я перешел в гостиную, где находился аппарат, сделав все как можно тише, чтобы не потревожить сна семейства Симмонсов, пока выяснял у диспетчера домашний номер сержанта.
Мне пришлось долго слушать гудки, прежде чем трубку сняли. Затем раздался голос сержанта, невнятный и раздраженный:
– Кто это? Что стряслось? – спросил он.
– Биф? С вами говорит Таунсенд. Некто неизвестный только что вломился в клубную комнату «Митры».
– Вы сумели повязать его?
– Нет.
– Так с чего же вы так уверены?
– Я услышал звуки его движений из своей спальни этажом выше и спустился. В комнате никого не застал, но окно, выходящее на улицу, было поднято.
– Быть может, Симмонс забыл закрыть его?
– Разумеется, нет. Вы же сами были с ним, когда принесли туда труп.
– Это забавно…
Я устал и тоже почувствовал прилив раздражения.
– Не знаю, что здесь такого забавного, – сказал я. – Лично мне не доставляет никакой радости, когда меня будят посреди ночи. Что вы собираетесь предпринять?
– Предпринять? Что я могу, по-вашему, предпринять?
– Ну, не знаю…
Разговор получался не слишком вразумительным.
– Не вижу, что сейчас мог бы сделать. Вы же сами сказали – он успел скрыться. Так зачем нам теперь какая-то суета посреди ночи?
Я уже собрался от злости швырнуть трубку.
– Хотя постойте, – продолжил сержант, словно на него только что снизошло