на родном языке, двинулась к ларьку с фаст-фудом, которая стояла недалеко от проезжей части.
– Тоже россияне, – иронично хихикнул профессор Доброградский.
– Ой, Виктор Сергеевич, ещё обращать на них внимание! – равнодушно отмахнулся Рома. – Давайте лучше Станислава Константиновича дослушаем.
Он обратился к старому воину.
– Может, вы нам про Катину судьбу расскажите?
– Вы правы, Роман, нечего обращать внимание на этих бездельников. – Богатырёв пристально всматривался туда, куда ушли наглые мигранты. – Эти «товарищи» только и ждут, что их покормят негативом. Больше холодной сдержанности. Давайте про любимую я после расскажу? Чтобы каждая деталь выстраивалась в необходимой последовательности.
– Вам решать… – пожал плечами профессор. – В любом случае, мы все внимание.
– Что касается битвы за Москву, первой битвы, после которой начался перелом, то я в ней не участвовал. Вместе с капитаном Пановым мне было приказано сопровождать генерала Шаповаленко в Ленинград. На самолёте, словно персоне первого класса. Мы перелетели через всю Россию прочь от Златоглавой. Новости тогда доходили очень скупые, поэтому ничего не могу сказать о каком-то ощущении эпичном либо геройском. Я только в тысяча девятьсот сорок шестом узнал, что германцы могли видеть в бинокль купола московских храмов, в которых верующие вымаливали общее спасение…
Я всегда буду уверен, что моим соотечественникам приходилось гораздо хуже во время сражения за Белокаменную. Одному богу было известно, как развернулся бы ход войны в те дни. В том крупнейшем побоище участвовал мой друг и боевой товарищ, Андрей Акинфеев, с которым мы познакомились перед Сталинградом. От него-то и удалось мне узнать все подробности тех событий.
Глава третья
Московская битва была одним из тяжелейших испытаний в истории русской нации. С июля по сентябрь 1941 года удалось задержать немецкие войска под Смоленском, частично сорвав блицкриг. Также дополнительные силы, предназначавшиеся для разгрома Первопрестольной, оказались оттянуты сопротивлением под Киевом и Ленинградом. Однако, несмотря на героические попытки советских солдат и командиров остановить Третий рейх на территории уже самой РСФСР, набравшийся в Европе опыта противник получил возможность пробиваться дальше, к сердцу России – Москве. Казалось, что германцы резали нашу оборону, как нож – масло. Новые силы у СССР пока не сформировались, пораженческие настроения вполне могли захлестнуть наших воинов. Гитлер поскорее мечтал взять столицу, чтобы начать ставить точку в своём кровавом походе на восток.
Сложно было бы написать даже в одной книге, что значит Москва для русского человека. Этот город приходился не только экономическим, политическим, социальным и культурным центром нашей страны. Он будто являлся живым существом, состояние народа и родины в котором отражались, как в зеркале.