так заинтересовано глазела на неё, что просто пройти мимо показалось ей неправильным.
– Здравствуй. Тебя зовут Чижик, правда?
– Да, а тебя Велена? Лесомир мне рассказывал про тебя.
– И что же он рассказывал? – Велена почувствовала, как похолодел её голос, но Чижик ничего не заметила.
– Он рассказывал, что ты знатная женщина из западных родов, что очень умная и смелая, а ещё добрая и умеешь сражаться.
– Не может быть! – Велена не поверила своим ушам.
– Может, может, – затараторила Чижик. – Ты знаешь, он поймал таки мне синенькую птичку зимородка! Мы с ним поставили силки, долго сидели в засаде. Я, правда, пару раз зимородка спугнула, когда что-то сказать хотела, но потом он всё равно попался, и знаешь какой красивый! Пёрышки так и переливаются, но мы его, конечно, отпустили потом, Лесомир говорит, что он в неволе жить не хочет. А уж он-то знает!
– А ты его хорошо знаешь? Он у вас часто бывает?
– Лесомир то? Не-ет, редко, вот три лета назад был, и ещё раньше, говорят, приходил, но я этого не помню. Да и как он может чаще бывать, если дорога через лес так опасна? Это мы здесь, на большом околке, как бы острове сосновом живём, здесь почти безопасно, а чуть дальше, и всё – пропал. Наши никто через лес не ходят давным-давно, боятся. И гостей не бывает, а тут три лета назад Лесомир пришёл, так все даже испугались, да только всё равно приняли, как родичу в гостеприимстве отказать?
– А он ваш родич? – Удивилась Велена.
– Конечно! Мой многоюродный брат. Его прадед в жёны сестру моей прабабушки взял, на восток леса увёз. Там тогда много наших родственников жило, пока через полосу отчуждения ещё ходили и по тракту обозы шли. А потом шилмасов всё больше стало, да призрачные дайды всё чаще нападали, вот всех наших родственников на востоке леса и перебили. Гранитный острог дольше всех продержался, там и Лесомир жил, да только помощи им не было, а ещё и прилесный разбойник Моймир напал. Мы до сих пор не знаем, спасся ли ещё кто-то кроме Лесомира, которому удалось через подземный ход выскользнуть. Вот что творится в лесу. Это только у нас здесь всё спокойно, все твари Ужаса боятся, к нашему околку близко даже не подходят. Кроме дайд, конечно, эти призраки вездесущи, когда на охоту выходят.
– А вы что, Ужаса не боитесь?
– Как же его можно не бояться? Боимся, конечно. – Чижик сразу посерьёзнела. – Ты наверное думаешь, как это получилось, что посреди этих гиблых пустошей у нас нетронутый сосновый бор? Понимаешь, Ужасу ведь тоже питаться надо. А если вокруг живности не будет, чем ему закусывать? Вот он возле самого логова и оставил нетронутый кусок леса. И нас не трогает – мы ему время от времени животных ловим, пригоняем. Бывает, что он и тех мужчин, что жертву приносят, схватит, но редко. Чаще дайды облавы устраивают для себя, а получается, что и для него тоже, поскольку дайды гонят прямо на его логово, чтоб труднее от них спастись было. Так и живём, то охотимся, то сами – дичь. Мы, конечно, могли бы уйти попытаться, но ведь тут могилы предков. Так что жить