легла ровно. Волосы завязала в хвост, открыв молодую шею. Чёлку подкрутила, намотав ее на собственный палец и подержав три минуты. Очки в роговой оправе были модно актуальны и не портили лица. Вприпрыжку приехала на «Мосфильм».
На проходной, как всегда, толпились за пропусками. Я набрала по внутреннему телефону, висящему на стене, номер актерского отдела и звонко объявила в трубку, что актриса имярек хотела бы пройти на студию.
Две безликие женщины, стоящие поблизости, внимательно меня оглядели. Правильно, запоминайте! Скоро увидите. Ничего, что звучит задиристо и где-то даже нескромно. Нужно наращивать потенциал здорового тщеславия. Так учила меня Виктория Николаевна, сетуя, что ей самой этого качества в своё время не хватило. Немыслимо для актрисы. Поэтому надо поверить в свою объективную неповторимость. И, задрав подбородок, пройти через пропускной пункт так, словно одну тебя ждет вся киностудия – все пятьсот с лишним комнат производственного корпуса, где живет кино. Только в таком боевом расположении духа и можно было рассекать пространство мосфильмовских коридоров, преодолевая «зажимы» и страхи оказаться недооценённой и ненужной. Но при этом, во взгляде «в свою мечту поверх голов», как пел Владимир Высоцкий, не должно быть ищущего выражения. Ведь у меня всё есть – молодость, энергия, образование, внешность. И талант, как все утверждают. Все – на месте. Кому надо, разглядит.
Коридор был пуст. Я шла мимо бесчисленных дверей с табличками, на которых имена знаменитых режиссеров были написаны обычными печатными буквами алфавита, как любые другие имена ничем не отличившихся сограждан. Я представляла, что одна из дверей вдруг откроется, – и я нос к носу столкнусь, допустим, с Эльдаром Рязановым! Студенткой первого курса театрального училища я случайно стала участницей массовки на съемках «Служебного романа». Стояла в очереди за арбузом неподалеку от актрисы Светланы Немоляевой. Но по каким-то причинам сам Рязанов на съемочной площадке отсутствовал, и мне не посчастливилось его увидеть. Поэтому, если бы он сейчас вдруг вышел из двери кабинета, я бы поздоровалась с ним на правах участницы массовки в его картине. И кто знает, что случилось бы дальше? Ведь я сегодня в такой прекрасной форме… Коридор уже почти закончился. Ни одна из дверей так и не открылась, но кураж не унимался. Он чего-то от меня хотел. Того и гляди, заставит развернуться на месте и проделать весь путь еще раз! Невзирая на то, что я сегодня на каблучищах – для статности, и несчастные ноги меня уже через пол-Москвы пронесли…
В этот момент из-за поворота в конце коридора напористо вторглись в пространство четыре высокие мужские фигуры. Они шли мне навстречу, как македонская фаланга, почти в ногу, распределившись от стены до стены. Эффектное зрелище! Особенно, когда их четверо, а ты одна. Я заранее прикинула, рассечь ли мне их «колонну» по ходу моего движения, или лучше деликатно обойти ее справа, у стеночки.
Кураж, притихший было на секунду, взял курс – строго по центру.
Там шел самый выразительный, высокий мужчина в шикарной