дружи. В актерском отделе подарочек сделай.
– Я это так не люблю!
– Не люблю… – передразнила меня необидно старшая по актерскому цеху. – А сниматься хочешь? Сейчас, знаешь, не подмажешь – не подъедешь. Все – честные и благородные, а от коробки конфет никто не откажется.
– Так если от души, как знак благодарности, допустим, – тогда еще ладно. Но вот заранее, вроде бы авансом, с намеком – мол, помогите…
– Смотрите, какая гордая! Прямо как я была. И что? Медаль тебе за гордость никто не даст. А роль – тем более. Есть, девочка, никем не писаные законы, и никуда ты от них не денешься, как это ни печально… Не ты, так другая сделает подарок – и займет твое место!
То ли сила ее убеждения, то ли слабость моего характера возымели действие, не знаю. Но оправа была оторвана от сердца – без усилий и подарена – без свидетелей. Не скажу, что это потрясло мир, но начальницу тронуло. Она слыла человеком отзывчивым, и через неделю меня вызвали сыграть эпизод со словами и с Донатасом Банионисом в паре. Похвалы режиссера в мой адрес помогли рассосаться гематоме взятки, застрявшей в душе. Получалось, что я заслуживала этой маленькой рольки и без оправы. Банионис улыбался мне ободряюще весь день. А потом мы сфотографировались вдвоем на память. И появилась надежда, что драматизм актерской профессии пройдет стороной…
Мы сидели у моей подруги Нади на кухне и пожинали новый салат с проростками пшеницы. Надюшка, тоже безработная актриса – кареглазая, худенькая брюнетка увлекалась борьбой за здоровый образ жизни. Не так давно она вычитала где-то про чудесные свойства проросших зерен. Рецепт салата мог быть, по сути, любым, но обязательно сугубо овощным и без добавления майонеза. Сегодня подруга решила употребить зерна и наружно: перемолола их в кофемолке и, смешав с ложечкой оливкового масла и сырым яичным желтком, нанесла на лицо.
– Хочешь попробовать? – предложила Надя мне.
– Хочу. Я делала похожую маску с овсянкой.
– Ой, эту не сравнить. Кожа засияет.
Держа головы слегка откинутыми назад, благоговейно не шевелясь, мы пережидали время воздействия маски. Смеяться с такой маской не полагалось, и мы старались говорить о серьезном.
– Представляешь, Банионис говорит с акцентом, оказывается. Литовским. И живет в провинции. А я не знала, что его озвучивают во всех фильмах. Очень приятный в общении дядька.
– Вообще-то можно было предположить, что у него русский неродной. А как ты в этот фильм попала? Тебя по картотеке нашли?
– Ой, не спрашивай… Взятку дала.
– Взятку? Деньгами?!
– Не-ет, это уже слишком, я бы не смогла. Оправу подарила в актерском отделе. Спасибо папе, достал на семипалатинском складе. Еле пересилила себя. Не могу заискивать, воротит просто от этого современного прикладного искусства!
– Так это сейчас везде, никуда не денешься.