Кстати, тебе огромный привет от Лары.
– Спасибо! Какие у нее новости?
– Да все, как обычно, в норме. Едут в отпуск на Лазурный берег, на пару недель. Послушай, тут вот какое дело… Ты Петера же знаешь?
– Австрийца Петруху? Знаю… Постольку-поскольку…
– Ну вот, он на своей фирме решил организовать, так сказать, домашнюю еду. Ты ведь готовить умеешь?
– В принципе, да. Не так, чтобы очень много блюд, но супы варила всякие… А что?
– Они ищут кухарку…
– Так кухарку или повариху?
– Да всех вместе, в общем-то. Сейчас объясню. Надо на их маленькой кухне со всеми принадлежностями недельки две поготовить… Из их продуктов, в основном, австрийского производства, сварить обед из двух блюд – желательно. Потом подать, ну, накрыть на стол, а после – убрать, помыть посуду… И сразу свободна. Меню на твое усмотрение или по их желанию. Главное, чтобы вкусно было, как дома, и аккуратно, как в Австрии.
– А почему именно я?
– Да мы нашу подружку Лену предложили, она классно готовит, но у нее сейчас другие дела, и она только через две недели сможет заступить. А ты бы эти две недели поварила пока, денег бы заработала. Они хорошо заплатят. И сама там сможешь поесть. Ну, как тебе идея?
– А на сколько человек надо готовить?
– По-моему, шесть… Максимум восемь… посчитаешь их потом по головам, как в детсаде! – Галина засмеялась, довольная своим чувством юмора.
– Там кастрюли-то есть? – мой интерес пошел в рост и уже перерождался в теоретическую подготовку к кулинарному процессу.
– И знаешь, какие? Австрийские! – Галина опять засмеялась.
– Я не совсем уверена, что смогу их удивить разнообразием…
– Так полистаешь книжки специальные, поэкспериментируешь… Давай, соглашайся!
Поэкспериментировать на австрийских подданных мне еще не предлагали. Сама неожиданность идеи показалась мне привлекательной. Мелькнула мысль, что я смогу покататься на бесшумном лифте с «окном в Европу». И каждый день восторгаться зубами Петера. Да еще за это деньги получать! Последний аргумент «за» оказался едва ли не самым весомым: я снимала комнату в пятнадцати минутах езды от предстоящего места работы. Исходя из этой позиции, отказ от эксперимента можно было бы смело назвать глупостью. Или отсутствием любопытства к жизни. Или констатировать у себя минимум тяги к самосовершенствованию. В общем, согласилась.
Австрийцы говорили по-немецки. В школе у меня по немецкому языку были одни пятерки, даже текущие оценки редко опускались до четверки. Читала я хорошо, кое-что понимая, а вот говорить практически не умела. Таков опыт всех советских школьников: преподавать-то нам преподавали, а говорить на чужих языках не научили. Так ведь и не требовалось: все равно земной шар был нам доступен разве что в качестве глобуса в кабинете географии. Рефлексирующая интеллигенция, располагающая тонким и богатым воображением, пошла несколько дальше и крутила на дому