такое несчастное лицо, что заставила себя улыбнуться:
– Всё хорошо, сынок. Всё хорошо… – Женщина чувствовала, что должна что-то говорить и продолжила: – Схватки начались, как только ты ушёл на работу. Дуся побежала за Павлом Николаичем. Теперь уже скоро, наверное. Схватки каждые пять минут…
Следующий час показался Илье вечностью. Катины стоны сплетались с раскатами грома, и от этого к горлу подкатывал тошнотворный страх. Илья мерил комнату шагами, иногда замирая, чтобы прислушаться. Пару раз пробегала вниз и вверх Дуся, что-то пряча под фартуком. К концу часа от этого метания у него уже кружилась голова – да и не только у него: мать сидела с закрытыми глазами – и подкашивались колени. Но стоило ему сесть, как страх снова хватал за горло холодной скользкой рукой, и он опять принимался ходить. В какой-то момент ему показалось, что он задыхается, и Илья вышел на веранду. Дождь молотил по шиферу как безумный, молнии выхватывали в сумрачном воздухе резкие очертания предметов, словно кто-то делал фотоснимки с магниевой вспышкой.
Илья стоял, полной грудью вдыхая насыщенный электричеством и мёдом воздух. Он вдруг вспомнил, что было написано в одной книжке из гимназической библиотеки: чтобы преодолеть страх, надо сконцентрироваться на дыхании и считать выдохи… Он дошёл до восьмидесяти и сбился. Попытался снова, и в какой-то момент понял, что ходит по кругу от шестидесяти до восьмидесяти и обратно: восемьдесят один, шестьдесят два, шестьдесят три… Илья помотал головой и огляделся. Дождь ещё барабанил по навесу, но уже без прежнего остервенения. Гроза уходила, и раскаты грома теперь стали глуше и реже. Зато стало отчётливо слышно журчание струи, вырывавшейся из водосточной трубы в переполненную бочку для полива. То ли оттого, что закончилась гроза, то ли действительно помогли дыхательные упражнения, но Илья почувствовал себя более уравновешенным. Он робко отворил дверь в переднюю. Напротив, в проёме гостиной, показался силуэт Натальи Семёновны. Наверху было тихо.
Но спустя мгновение снова послышался крик – на этот раз крик ребёнка! Илья в три шага взлетел по лестнице и остановился. За дверью спальни раздались шаги. Дверь отворилась, и ворчливо-торжествующий голос доктора произнёс:
– Ну, Илья Аркадьич, принимайте поздравления! У вас отличный сынок. Богатырь!
Павел Николаевич похлопал Илью по плечу и начал устало спускаться с лестницы, внизу которой, держась за перила и глядя наверх, стояла Наталья Семёновна.
– И вас, душечка, поздравляю. Ваша невестка молодец. Не дадите ли мне чаю?..
Илья остановился в дверях – комната плыла перед глазами. От кровати раздался слабый голос жены:
– Илюша! Иди, посмотри на него…
Силясь разглядеть Катю, он потёр глаза и только тогда понял, что это слёзы. Жена полулежала на высоких подушках, прислонив к плечу аккуратный свёрток из пелёнок и байкового одеяльца.
…………………………………………………………………………….
8.
Иван Ильич смутно помнил родителей. Для