но, похоже, только озверели. Из-за угла от столовой выбежали ещё пятеро. Десять метров. Пора отходить на позиции, тем более, что Арсен уже исчез в глубине коридора. Выпустив остаток рожка в ближайших двоих мужиков, с жилетками дорожных рабочих, я, отметив, что они валятся под ноги бегущим следом, шагнул внутрь КПП и протиснулся сквозь щель турникета. Разблокировал его, довернул и снова поставил на блок. Теперь лазеек не было, но и время истекло. Единственное, что я успел, это поднять щит, подбегая к вертушке из комнаты дежурного, принять удар лопаты и нанести ответный секирой.
Параллельно я всё прислушивался к тому, что происходит с противоположной стороны проходной. Выстрелы периодически раздавались, но почему-то только из одного ствола. «Стреляй, твою налево!» – раздался окрик Арсена. Но вторая винтовка так и не зазвучала. Мельком обернувшись, я увидел, что Рамиль отступает вглубь КПП. Следом за ним вбежал Арсен, подняв на ходу с пола алебарду и положив под ноги винтовку. Ухватив ролевика за плечо, Оганесян остановил его отступление, отобрал Арку, после чего заставил поднять тарч, подтолкнув под локоть щитовую руку парня.
– Рамиль, соберись. – Мне приходилось отмахиваться всё энергичнее, благо, что турникет хорошо сдерживал нападающих. – Ты уже был на турнирах. Здесь то же самое. Так что бей, мандражировать будешь потом.
Секира рассекла руку здоровяка с ломом, тот поднимал в замахе своё орудие труда и нападения слишком медленно. Покалеченный взвыл, уронил железяку, и отшатнулся в сторону, зажимая рану. Всё, этот уже не противник, но место его занял отчаянно матерящийся работяга с топором, из-за плеча которого чьи-то руки методично обрушивали на мой шлем лопату. Не смертельно, но неприятно и отвлекает. Пару ударов топора чуть было не пропустил, принял на самый край щита, отбрасывая в сторону. За спиной тоже часто слышался грохот ударов по щиту. Рамиль сдерживал напиравших, позволяя Арсену рубить алебардой. Но что-то там явно не ладилось.
– Да бей же! Ну что ты отмахиваешься только. Бей! Рамиль, ты ж только зря открываешься!
– Я бью! Бью я!
– Да нихрена! Ты ж не на ролёвке! Не изображай удар, а руби! Аааа, Рамилька, мать же ж твою!
Сильным ударом секиры я рассёк кисть рабочего, машущего топором, резко поднял щит выше, над турникетом, словно отгораживаясь от дикого вопля, уронил за спину на пол секиру, выхватил Пернач и обернулся. Хрипящий Рамиль заваливался назад, с поднятым вверх фальшионом. Кромка меча была окрашена красными потёками. А в грудь ролевика вонзилось остриё кирки – рукоять её сжимал также оседающий на землю толстяк с рассеченной шеей. Арсен, оставшись без прикрытия, заработал алебардой ожесточённее, не переставая материться. По моему щиту тоже начали бить сразу два человека. Прицелившись, я выпустил пять или шесть пуль над плечом Оганесяна, свалив сразу троих его противников и заставив отступить остальных. Потом из-под своего щита дал короткую очередь, скосив старательных ударников, уже изрядно отбивших мне руку. Довершая