авторы вам близки? – уточнила она.
– Сол Беллоу, Марсель Эме, Альберто Моравиа, – ответил я.
Она на какое-то время озадаченно задумалась, а потом подсказала, где эти книги можно найти, если конечно данные авторы есть в наличии. В тот день Жанна была в тёмно-коричневом шерстяном костюме, гладких матово-блестящих, плотно облегающих её икры колготках и серых туфельках на низком каблуке. Густые, каштанового цвета волосы упругими волнами спадали ей на плечи и спину. По их контуру едва заметно серебрился курчавый пушок.
– Вы будете записываться или сначала посмотрите книги? – спросила она.
– Посмотрю. Я здесь давно не был, – ответил я и нерешительно начал продвигаться между узкими, отяжелевшими от книг стеллажами, выискивая вовсе не известные всему миру произведения, а нужную мне позицию, с которой я лучше всего смогу рассмотреть Жанну, не привлекая к себе внимания… И такая позиция вскоре нашлась в дальнем конце библиотеки, в тени породистого фикуса, как раз возле окна, на котором уютным рядком разместились в глиняных горшках цветущие бегонии. Отсюда Жанна Ладан показалась мне очень привлекательной, но какой-то чересчур хрупкой, что ли, лишенной той округлости форм, которыми пленяла меня Маргарита. Приглядевшись к Жанне, как следует, я понял, что ошибался. Ничего от Маргариты, кроме контура глаз, в ней нет. Даже голос был у Жанны совершенно другой: более громкий и грубый, лишенный скрытых магических ноток, предполагающих соблазн. И шея у Жанны была слишком худой, слишком короткой, а нос непривычно острый.
– Что-нибудь выбрали? – вдруг спросила Жанна, подняв на меня свои крупные глаза.
– Нет, нет ещё, – машинально ответил я и так же машинально протянул руку к какой-то книге в сером переплете. Подвинул книгу на себя, склонил набок и прочел Сергей Довлатов «Ремесло». «Кажется что-то знакомое», – подумал я. Мой лоб наморщился от показного раздумья и неожиданно возникшей неловкости. Потом я случайно вскинул глаза на Жанну и увидел, что она смотрит на меня, иронично улыбаясь. Терпеть не могу этих женских улыбок без повода. Проще говоря, смущаюсь, начинаю теряться в догадках: чем мог её рассмешить? Сказал что-то не так или сделал? Или, может быть, у меня какой-то нелепый вид? В детстве я много и болезненно переживал из-за этого, да и сейчас что-то подобное случается со мной иногда. Какая-нибудь несуразность, выбивающая из колеи, после которой я впадаю в ступор.
Я сделал шаг назад, чтобы исчезнуть с глаз. Спрятался. Теперь я уже толком не знал, как смогу к этой женщине подступиться. Тишина, ярко-желтый свет лампы под матерчатым абажуром у неё над головой и этот ироничный взгляд сделали свое дело. Каких-либо четких планов знакомства я не имел, поэтому вся процедура сближения скомкалась. Мои мысли, всегда склонные к романтической образности в преддверии чуда, сейчас не спасали меня, а скорее, наоборот, угнетали. Я мучился желанием