как забита дорога, Дафна поняла, что отец был прав, отказавшись сегодня же ехать в Китайский театр, и больше не ныла.
– Нам придется поделиться с Беннетом и Мойрой, – рассеянно напомнил отец, вдавливая педаль газа правой ногой, а левой каждые несколько секунд плавно отпуская сцепление. Рычаг переключения передач располагался на рулевой колонке, однако им, похоже, всю дорогу придется ехать на первой передаче. – Если под кирпичами и вправду золото, – добавил он.
– Конечно, – кивнула Дафна. – Если ты не хочешь поступить с ним так, как того хотела Грамотейка.
– В смысле, она рассказала мне, но не рассказала им? И почему это воскресным вечером все валят из Лос-Анджелеса на восток?
Дафна кивнула.
– Она знала, что у них и так полно денег, поэтому и рассказала тебе. Это ее последняя воля.
Последняя воля – очень красивая фраза.
– Я об этом подумаю. Может, там и нет золота. Хотя… ух ты, смотри-ка! – отец постучал пальцем по ветровому стеклу. Впереди поперек шоссе, завывая поршневыми двигателями, шел на север старый бомбардировщик «Локхид Нептун». Его тень скользила по машинам в миле от них.
– Наверное, в горах пожар, – сказала Дафна.
– В это время года всегда так. Мы, пожалуй… – отец замолчал и покосился на дочку. – Ты за меня беспокоишься, – сказал он, – и не из-за денег. Я… никак не могу понять почему, я просто вижу себя как будто со стороны, а твоя тревога – словно постоянный музыкальный фон. – Он снова взглянул на Дафну. – В чем дело?
Девочка пожала плечами и отвернулась, смущенная тем, что отец прочитал ее мысли.
– Просто… все от тебя уходят. Твой папа сбежал, потом твоя мама погибла в аварии, а два года назад умерла наша мама, а теперь вот и Грамотейка. – Дафна взглянула на отца, но тот уже снова сосредоточился на дороге. – Я тебя не брошу.
– Спасибо, Даф. Я не… – он осекся. – Но сейчас ты чем-то потрясена. Что ты увидела?
– Ты думаешь, что твоя мама покончила с собой.
– О… – отец выдохнул, и Дафна почувствовала, что он, наконец, готов расплакаться, поэтому она отвернулась, уставившись в окно на железнодорожный мост через сухое русло.
– Ну, да, – заговорил отец, явно сдерживаясь, – я… раз уж ты об этом заговорила… думаю, что да. Извини, я не должен был… думаю, она просто не вынесла – дом под арестом, задержание за пьянство в общественном месте… после того как мой отец…
Дафна перебила его, чтобы самой не расплакаться.
– Почему ты так насторожился, – заговорила она, – когда дядя Беннет, а до этого я упомянули о сломанных часах? – голос ее дрожал, но она продолжала: – Я сказала, что часы на видеомагнитофоне показывают неправильное время, а он что-то говорил о сломавшихся часах, и оба раза у тебя мелькала мысль, что мы имеем в виду нечто другое.
Отец глубоко вздохнул и выдавил из себя смешок.
– Трудно объяснить. Расспроси как-нибудь тетю Мойру, она тоже выросла в этом доме.
Дафна знала, что, если