Хабловски остановил фуру и занялся демонтажом самопального «чёрного ящика». Приведя штатную схему в состояние, закодированное у службистов ДБ шутливым термином «как принял, так и сдал», Вольдемар включил блочок-анализатор и в который раз уточнил координаты точки «сброса» хранившегося в секретном боксе неведомого груза. Да, «сброс» произошёл километрах в двадцати пяти-тридцати от столицы силиконовой долины а ля рюсс – печально известного города Вольнореченска. С помощью «короедов» ликвидировав сослуживший ему хорошую службу приборчик и задышав намного спокойнее после ликвидации неопровержимых улик своего служебного грехопадения, с развёрнутыми плечами и просветлённым взором непорочных глаз Хабловски приступил к следующему этапу дилетантских изысканий.
Теперь, когда Вольдемар удалился от места сброса «груза» на несколько сот километров, он имел полное право осмотреть освободившийся бокс, даже обязан был тщательно обследовать его согласно инструкции. И он сделал это.
В результате незатейливого шмона в могучих руках Хабловски оказался тонкий пластмассовый диск красного цвета примерно двенадцати дюймов в диаметре и двух-трёх миллиметров толщиной, имевший на каждой стороне едва заметные углубления, предположительно предназначавшиеся для круглых этикеток. Только предположительно, ибо сами наклейки отсутствовали. Вольдемар идентифицировал диск как виниловую пластинку.
Каким образом пластинка оказалась в боксе, оставалось полнейшей загадкой. То ли её забыл выходивший из бокса неизвестный Исполнитель, то ли она была случайно (нарочно?) оставлена кем-то из технического персонала закрытых гаражей ККК, готовившего спецфуру к выезду. Этот чёртов персонал по аналогии с таковым же Департамента Безопасности был на добрую половину укомплектован соглядатаями, сексотами и осведомителями, поэтому ведущую в данном направлении поисков ниточку Вольдемар благоразумно оборвал. Он вдруг заподозрил, что красное чудо забыто и оставлено не случайно, а подброшено в бокс намеренно. Даже злонамеренно. Но кем?
Вольдемар понимал, что многое прояснится, если ему посчастливится списать, считать, скачать информацию с носителя. Ему никогда не приходилось вплотную сталкиваться с подобной рухлядью, тем более с аппаратами для воспроизведения с неё акустической информации. Образцы и того, и другого до сих пор свободно продаются в магазинах, но спрос на раритетную «шкабардню» ничтожно мал. Подобные раритеты можно посмотреть в Политехническом Музее или в Музее Техники, но тогда не избежать жадных наводящих вопросов сотрудников музеев насчёт того, где именно господину Хабловски удалось раскопать такое раритетное сокровище. Доверчивым музейным мышкам-норушкам ещё можно кое-как запудрить мозги, а вот наглые канцелярские крысы из, например, Отдела Внутренних Расследований или Отдела Благонадежности Аппарата позволят повесить на свои филёрские усики-антенны далеко не всякое лживо-неуклюжее дерьмо…
Внезапно блеснувшая