и властными структурами, каковой симбиоз смог бы обеспечить рыготную сытость обнаглевшим волкам при одновременной сохранности Панургова стада безмозглых баранов, намертво прикованных к своим скрипучим галерам.
Свечка обречённо вздохнул и закурил сигарету. За какие-то полтора-два года в городе лесным пожаром распространилась странная мода курить, казалось бы, навсегда забытые и вышедшие из употребления папиросы. Причиной этой неожиданной гримасы общественного сознания был, вероятно, популярный местный юродивый Кэба, ставший ещё более известным во время нашумевшей и до конца непонятной истории с пластическим хирургом Васнецовым. Многие куряки со стажем теперь и слышать не хотели о трубках, сигарах и сигаретах, но Свечка остался верен предмету первой любви, поразившей его не только в сердце, но и в лёгкие в возрасте четырнадцати лет. Выпущенное им сизое облако дыма на мгновение заволокло значительную часть обозначенных на карте города криминальных кварталов, намозоливших красные от хронического недосыпания ярко-голубые глаза полковника.
Несколько дней назад богатейшая криминальная полифония города пополнилась негромким треньканьем странного колокольчика. В полицию в большом количестве поступили заявления от женщин, обнаруживших на своих телах незначительные, но почему-то до икоты испугавшие их механические повреждения. Мнимые (?) потерпевшие в один голос утверждали, что получили порезы и уколы не при выполнении обычных домашних дел и приятных супружеских обязанностей, а вне дома – в магазинах, на улицах и в других многолюдных местах. Но как и при каких обстоятельствах – они и сами не могли понять. Почти все потерпевшие поначалу обратились к врачам, однако пустяковые нарушения целостности эпителия и хитина не произвели должного впечатления на просвещённых праправнуков Гиппократа, и вскоре измученные люди в некогда белых халатах стали быстро и решительно переправлять ипохондрически настроенных дамочек прямиком в полицию.
В первый момент Свечка пришёл в тихий ужас от невиданного прежде массового наплыва крикливого, сварливого и вздорного народца, но погасив пылающую благородную ярость, загрузил работой немногочисленные серые клеточки, не забыв привлечь на помощь психологов, психиатров и психоаналитиков, хотя совершенно не ощущал разницы между первыми, вторыми и третьими. Доктор Рикардо Сальварсан, потёртый жизнью экземпляр из этого весьма специфического тройственного братства, специализирующийся на расстройствах воли, самоуверенно заявил, что хотя обратившиеся в полицию по столь смехотворной причине дамочки строго говоря не могут считаться полностью психически здоровыми и особенно склонны к лёгкой симуляции в форме аггравации,1 но в данном конкретном случае не представляют сколько-нибудь значительного интереса для судебной психиатрии. А вот тот, кто нанёс переволновавшимся представительницам прекрасного пола мелкие порезы и уколы, – представляет.