хочешь мыться в одежде? – услышал он ее грудной насмешливый голос и, повернувшись к ней спиной, торопясь и конфузясь, скинул шаровары на мягкий ковер, устилавший мраморный пол перед возвышением, где стояла огромная ванна из чистого золота, с надписью на неизвестном Миру языке, которую Вар как-то раз перевел ему одним словом: «Обновляйся!»
Чего-то стыдясь и прикрывая низ живота руками, Мир бочком проскользнул мимо женщины и с облегчением спрятался в теплую воду. Женщина сбросила с себя то немногое, что было на ней одето, и тоже погрузилась в ванну, и Мир почувствовал, как напряглось его тело, и непонятный жар, трепет и восторг охватили все его существо.
Женщина взяла в руки кусок ароматного мыла и стала медленно тереть спину юноши, и он увидел совсем близко перед глазами ее нежные, округлые груди и розовые, острые сосцы, и ему захотелось припасть к ним губами, но он не посмел и молча терпел приятную боль и тяжесть внизу живота. Нежные руки скользили по всему его телу, намыливая кожу, и вдруг нескромное прикосновение заставило Мира покраснеть. Он попытался вылезти из ванны, но женщина убрала руку, и Мир позволил ей домыть себя.
Потом она закутала его в мягкую махровую простыню и стала бережно вытирать капли воды с прекрасного тела юноши, и он уже надеялся, что подходят к концу его мучения, когда простыня соскользнула с его плеч, на них легли ласковые женские ладони и нежные женские губы стали скользить вниз по его телу, и Миру захотелось закричать и вырваться, но не было сил пошелохнуться, и он лишь жадно хватал воздух открытым ртом. А губы опускались все ниже, и Мир уже предвидел все, что произойдет потом, и хотел этого, и боялся. Когда напряжение достигло пика, Мир, чувствуя в душе легкое презрение, запустил пальцы в густые волосы женщины и прижал ее лицо к своему животу. Тому, что делали с ним ее губы, ее язык, не было названия. Миру казалось, что он тонет в океане блаженства, волнами поднимавшегося вверх от живота по всему телу. И когда наслаждение стало уже совершенно нестерпимым, он запрокинул лицо к лепному потолку и испусил крик, какой издают во время боя воины, желая прогнать свой страх и напугать противника. И вместе с криком к нему пришло такое полное и глубокое облегчение, какого он не испытывал еще ни разу в жизни; его ноги стали ватными, колени подогнулись, и Мир упал на ковер, думая, что умирает. Но женщина легла рядом и что-то сделала такое, что Мир вновь ощутил и жар, и трепет, и восторг во всем теле, и тогда она заставила его лечь сверху, и Мир впервые постиг настоящую разницу между мужчиной и женщиной, но это не шло ни в какое сравнение с первым разом, и, когда все было кончено, Мир, не испытывая уже ничего, кроме пустоты и скуки, и уже не стыдясь и не конфузясь своей наготы, подобрал с ковра свою одежду и вышел из ванной, небрежно волоча за собою в опущенной руке рубашку и шаровары.
Женщина последовала за ним в опочивальню и, когда Мир лег на постель, легла рядом и стала целовать его красивое тело юного бога, но Мир грубо оттолкнул ее и, повернувшись к ней