клеймили Церковь и духовенство и превозносили отца Иоанна Кронштадтского как «единственного» в России правильного пастыря. Они призывали неграмотный народ в деревнях бросать работу, продавать дома и ехать спасаться в Кронштадт – этот «второй Иерусалим».
По просьбе Священного Синода отец Иоанн несколько раз самолично разбирался с нелепыми баснями, делал публичные заявления, что он не имеет никакого отношения к «невежественным и неосмысленным» людям, но ересь иоаннитов оказалась на редкость живучей.
К сектантам примкнули многочисленные мошенники, которые «причащали» в глубинке доверчивый народ святой водой из Андреевского собора – «всего по рублику», торговали песком, по которому якобы ходил отец Иоанн, и под видом пожертвований для батюшки вымогали деньги. В Кронштадте появились якобы «филиалы» Дома трудолюбия, приюты и частные работные дома, где эксплуатировался детский труд. Громкие скандальные истории выходили на поверхность – и снова в них звучало имя кронштадтского пастыря, раздражая церковные власти и вызывая насмешки либеральной общественности.
Конечно, больше всех от иоаннитов и, в особенности от иоанниток, настрадался сам отец Иоанн – обезумевшие женщины даже кусали его в храме во время причастия, чтобы «причаститься святой кровью».
Сильно возмутил отца Иоанна получивший широкое распространение в народе акафист, сочиненный неким крестьянином Иваном Пономаревым, в котором кронштадтский пастырь воспевался как «Бог во плоти», «Судия всему миру», «Триединый Господь». Отец Иоанн ответил сочинителю публично, напечатав в 1903 году в газете «Костромские ведомости» открытое письмо: «Чего, чего ты не нагромоздил, каких неподражаемых богохульств? Никакому здравомыслящему человеку читать невозможно бесчисленных несуразностей в твоем книгомарательстве».
К началу XX века популярность отца Иоанна в России достигла невероятных масштабов: народ почитал его, как нового Николая Чудотворца, и, может быть, даже еще больше, ведь чудеса происходили у всех на глазах. В каждом городе на ярмарках продавались большие фотографии отца Иоанна с надписью «Дорогой батюшка», платки, кружки и другие сувениры с его изображением, открытки с видами Кронштадта и Андреевского собора, Чехов писал после поездки на Сахалин: «В какой бы дом я ни заходил, я везде видел на стене портрет отца Иоанна Кронштадтского».
Выходили в свет книги, брошюры и даже журнал с рассказами о чудесах кронштадтского пастыря, рассчитанные в первую очередь на невежественных читателей.
Как рассказывает епископ Серафим (Чичагов), однажды обер-прокурор Святейшего Синода Константин Петрович Победоносцев, обеспокоенный немыслимой популярностью кронштадтского пастыря, вызвал его в Петербург и спросил:
– Ну вот, вы там молитесь, больных принимаете, говорят, чудеса творите; многие так начинали, как вы, а вот чем-то кончите?
– Не извольте беспокоиться, – ответил дивный батюшка в своей святой простоте, – потрудитесь дождаться конца!
За