(как и встречавшая их Аня), все трое писали кто курсовую, кто диплом по творчеству Сергеева. Они тут же начали шумно удивляться, что в политехе есть люди, интересующиеся гуманитарными дисциплинами, и дежурно язвить про физиков, забредших к лирикам, и это у них очень хорошо получалось. Сашка с Баяром явно уступали в словесном поединке, но их выручил звонок в дверь, появление громкоголосого и язвительного Черникова с Юлей, который сразу оттянул на себя все внимание и гостей, и хозяина, с ходу делясь мнением и о последней книге Сергеева, и о только прочитанной в «Нашем современнике» повести Распутина «Живи и помни».
– Кстати, Валентин обещал заглянуть, – порадовал он и хозяина, и гостей.
И тут же ввязался в спор с Володей о драматургии Вампилова. Тот считал, что «Утиная охота» – это отнюдь не откровение поколения, а всего лишь наспех сочиненная, не совсем продуманная и, вероятнее всего, незавершенная пьеса, и если бы не случилось то, что случилось, и автор был бы сегодня жив, он обязательно ее перекроил бы.
Черников сначала азартно, а потом с раздражением стал втолковывать юному критику, что пьеса сделана, Зилов – правдивый образ человека, не востребованного обществом, потому что общество сегодня ограничено всяческими табу, оно несвободно и не стимулирует человека ни на творчество, ни на труд…
Юля с Аней, накрывавшие стол, поддержали Черникова, но с оговорками, что речь идет именно о незаурядной личности, осознающей свою неприкаянность, мучающейся от этого понимания, а не о мещанах, которых вокруг большинство… Сергеев неожиданно занял сторону Володи, правда, отметив, что в целом пьеса есть, но, несомненно, будь сегодня автор жив, он обязательно над ней еще поработал.
Сашка и Баяр внимательно слушали набиравший силу спор, в то время как Олег присоединился к девушкам, явно обратив внимание на Юлю.
Наконец, на столе появилась бутылка вина, выставленная хозяином, ее заметили, спор стал угасать, так и не примирив споривших.
Баяр, вернувшись в прихожую, достал из большого кармана своего кожаного, с отцовского плеча, плаща (бывшего в моде лет двадцать назад и вновь входящего в моду) бутылку вина, которую они купили на всякий случай по пути, присовокупил ее к уже стоящей.
– Рассаживаемся, картошка готова, – стал приглашать хозяин. – Все же голодные, желудок пустой, да и погода не греет… Кстати, эти же факторы благодушествовать не позволяют, оттого споры бывают необъективными и пустыми…
Они расселись. Черников – рядом с хозяином. Олег пристроился возле Юли, стал активно за ней ухаживать (похоже, он не знал, что та – жена Черникова). Баяр уселся на единственный оставшийся свободным стул, остальные утеснились на диване.
Сергеев и Черников пили водку, принесенную Черниковым, остальным разлили вино. Картошка исходила парком и аппетитным запахом, селедка выжимала непрошеную слюну, на какое-то время разговор прервался, но спустя несколько минут возобновился, теперь уже чинный, вполне понятный всем. Говорили о последних событиях в столице и здесь, в городе,