в обморок.
– Ты на что это намекаешь? – подозрительно спросил воевода, тут же вспомнив о своей жене.
– Да ни на что я не намекаю, – поморщился Афанасий. – Просто мне нужна преданная и заботливая жена, а Мария-то как раз таковой и будет. Ведь я уже достаточно похолостяковал, и пора бы обзавестись семьей. А сколько я еще пробуду в походах по Сибири, одному Господу Богу известно… Ведь сами же, Давыд Васильевич, понимаете. Да и с сословной точки зрения все в полном порядке – я же не имею даже дворянского достоинства, а лишь сын боярский. Хотя знаю немало случаев, когда и дворяне брали в жены дворовых девок, а то и вообще крепостных. К тому же, как вы правильно заметили, Мария уже через некоторое время будет на сносях. А мне нужен наследник, а не незаконнорожденный ребенок.
– А если родится дочь? – усмехнулся тот. – Тогда, стало быть, вся эта затея пойдет насмарку?
– Еще не вечер, Давыд Васильевич, – будет и сын. А дочь – тоже не помеха.
– Так-то оно так… У меня же, к сожалению, из четырех детей все – девочки, – вздохнув, признался он. – Вначале, после рождения первой дочери, решил, что буду «биться» до наследника. Однако после рождения четвертой дочки махнул рукой – чего, мол, нищету плодить, – и хохотнул, а затем уже озабоченно спросил: – Но ты-то хоть хорошо ли все продумал? Ведь, как мне показалось, эта шальная мысль пришла к тебе лишь только что, во время нашего разговора за шахматами. Или не так?
– Так, Давыд Васильевич, так, – признался и тот. – Однако время еще есть. Но я от этой мысли уже не откажусь.
Тот усмехнулся:
– Знаю, Афанасий, что ты мужик упертый. Ведь правильно говорят умные люди, что достаточно сыграть с человеком лишь одну партию в шахматы, чтобы познать его. Да, признаться, и Мария – девка-то справная. А посему мир вам да любовь!
– Спасибо на добром слове, Давыд Васильевич! – и автоматически вынув из кармана часы, посмотрел на них.
– Это что еще такое? – опешил воевода.
– Карманные часы, – ответил тот, уже поняв свою оплошность, ибо до сих пор не показывал их ему. – А называются они «нюрнбергскими яйцами», потому как изготовляются в баварском городе Нюрнберге.
– И откуда же это они у тебя? – подозрительно спросил воевода, беря часы у Афанасия в свои руки и внимательно разглядывая их, а затем, услышав легкое тиканье в них, приложил и к уху. – Что-то ничего подобного я не видел даже и в Москве.
– Подарок тобольского воеводы при назначении меня начальником отряда для похода на Турухан. А не видели этих карманных часов потому, что их начали изготовлять лишь совсем недавно, и то лишь только в Баварии. И один из вельмож государя Бориса Федоровича Годунова, ныне уже покойного, приобрел их по случаю там лишь самое малое число и преподнес в качестве подарка государю.
– И откуда же это они оказались у князя Троекурова? – продолжал допытываться мангазейский воевода, потрясенный столь щедрым подарком того какому-то безызвестному казацкому десятнику.
– Когда государь посылал того воеводой в Тобольск, то передал ему несколько этих часов,