GR-20[33]. Свадьба назначена на октябрь, приглашения уже разосланы. Сириан пытался поступить вместе с ними, но провалился, и новая подружка по имени Альбена его утешает. Ты говоришь, от провала спеси у него поубавится, а на мой взгляд, такое унижение мальчику было ни к чему. Ты лучший врач на свете, мой любимый, но ты совсем не понимаешь нашего сына. Ты весь выложился, чтобы стать заведующим отделением, и Сириан так боится тебя разочаровать, что это его парализует. Ты больше любишь Сару, и он это чувствует. Альбена, на твой взгляд, задавака и критиканша, ты не в состоянии запомнить ее имя и называешь ее то Элианой, то Арианой, то Морганой. Тебе куда больше нравится та девушка, которую наш сын любил раньше, Маэль, мама Помм. Нашей внучке восемь месяцев, и мы ее просто обожаем. Я по природе наседка: если у моих цыплят все в порядке, я кудахчу от радости, и ты можешь сколько угодно петушиться, все равно будет так. Любить ребенка означает поставить крест на том идеальном дитяти, о котором мы мечтали, которым грезили, и принимать его таким, каков он есть, а не таким, каким нам бы хотелось его видеть. Ты бы не выбрал Сириана в друзья, но он наш сын, Жо. Он твой сын, и он на тебя похож.
Пляж Гран-Сабль – единственный выпуклый пляж в Европе и к тому же бродячий: морские течения, омывая остров, постоянно переносят песок на другие места, подальше, а шторма уже переместили пляж на сотни метров к северо-западу, и самое широкое место полумесяца стало вдвое шире. Я взяла с собой маленькую бутылку шампанского «Мерсье» и два бокала – настоящих, не пластиковых. Ты вытащил пробку в тот самый момент, когда солнце опустилось в воду. У тебя на плечах был ярко-красный «жозеф». Еще бы «Адажио для струнных» Барбера плюс Леонард Бернстайн за дирижерским пультом – и вот он, рай…
– За любовь! – говоришь ты.
– Смотри мне в глаза, пока пьешь, а то ведь семь лет без секса!
Ты с радостью повинуешься, пьешь, глядя на меня, я, верная своей стратегии, продвигаю пешки еще немножко вперед.
– У тебя вертится сейчас в голове какая-нибудь песня, бализки?
Думала, ты скажешь: «Барбара», «Реджани» или «Брель», – но ты напеваешь Сержа Лама, только текст переиначиваешь: у тебя не «водой», а «тобой»:
– «Остров между небом и тобой, остров только мой и только твой…»
А я тебе отвечаю словами Мишеля Фюгена времен Big Bazar.
– «Давай воспевай жизнь, как будто завтра умрешь!»
Начинается отлив, море отступает, побросав на песке водоросли и ракушки. Со стоящего на якоре парусника доносится взрыв смеха.
– В канун солнцестояния все знак, Жо. Сейчас середина года, мы на середине жизни, на пике, и одновременно – в самой широкой части полумесяца.
– И важно не упустить момент, carpe diem[34]. Твой сандвич ужасен, зато поцелуи так сладки…
Ты тянешься ко мне, но я тебя отталкиваю.
– Я влюбилась в тебя с первого взгляда, Жо, как только увидела на свадьбе кузена. Ты до того плохо танцевал, что не устояла – и влюбилась.
– Неправда! Я гибкий и грациозный! Все девушки