мы дождались, когда нам разрешили вскрыть эти загадочные коробки. Всю дорогу в поезде, мы мечтали открыть и посмотреть, что же там упаковано. И, вот, таможня дает добро! Мы разбились по четыре человека и, словно подарок на новый год, открывали свои коробки. Внутри была банка тушенки, паштет, две упаковки каши – перловая и гречневая, печенье, повидло, растворимы чай (в пакетиках, типа «Юппи», если кто помнит), сухое горючее в таблетках и установка, для подогрева пищи. Я выбрал упаковку перловой каши с мясом. Разжигать огонь в вокзале, естественно, никто не позволил, и мне пришлось кушать кашу так. Знаете, это не та каша, которая в банках продается, армейская намного вкуснее. В той упаковке, действительно было мясо. Было очень вкусно. Прикусывая не сладкими печеньками, которые, почему-то, называли галетами, я уплел всю упаковку каши. Потом мы мазали повидло на галеты – для нас, своего рода, десерт. Чай в пакетиках, со странным названием «Емеля», мы слопали всухую, так как воды, чтобы развести желтый порошок с лимонным вкусом, у нас не было.
Больше мы сухпайки не открывали. Если нас было около тридцати человек, а мы открыли лишь десять коробок, то двадцать коробок, которые полагались нам, забрали себе сержант с лейтенантом. На то время, такую коробку можно было продать за 350 рублей. Это я все позже узнал. Мы могли еще в поезде вскрыть свои сухпайки и все скушать. С самого начала сержант с младлеем нас обманывали, не давали кушать свой паек, так как знали – чем меньше мы коробок вскроем, тем больше они смогут оставить себе и продать. Такая практика была распространена среди военных, которые ездили по городам за молодым пополнением. Военные считали наши сухпайки своими суточными. Для них паек, та же валюта. По приезду, у нас никто не спрашивает, ели мы свои паи, или нет. Логика проста – если мы приехали без пайков, которые сержант с младлеем заботливо припрятали, то, значить, мы их съели. Вот такая математика.
Наевшись вдоволь, меня немного разморило, и я решил вздремнуть. Время было девять часов утра. Усевшись на стульчике поудобней, я склонил голову на плечо и уснул.
Проспал я около двух часов. Когда проснулся, у меня болела шея – затекла. Немного поразмявшись, я встал и попросился у сержанта в туалет.
– Кто еще хочет в туалет? – заглянув за мою спину, громко спросил сержант у остальных парней.
Желающих справить нужду, набралось человек пятнадцать. В сопровождении сержанта, мы сходили в туалет. В туалете ко мне подошел Толян.
– Мишаня, давай уболтаем сержанта сводить нас в город. – предложил Толик.
– Думаешь, согласится? – неуверенно спросил я.
– А почему нет? Наш поезд будет в восемь вечера, а сейчас полдень только!
Мы помыли руки, вышли из туалета и подошли к сержанту.
– Товарищ сержант, мы хотели вас попросить сводить нас в город. – обратился Толик к сержанту.
– Исключено. – по сержанту было видно, что ему наша идея пришлась не по душе.
– Да