посчитав, что это развод. Так и оказалось. Однако нашлись среди нас ребята, которые отдали тому штабному солдату блок дорогих сигарет, деньги, и два куска фирменного мыла. Мне же, кроме сигарет, отдавать было нечего. Но и сигареты свои отдавать, кому попало, я не собирался.
– Все сдали? – не унимался штабной боец. – А если найду?
Ого! Вот теперь он уже не просто предлагал отдать на хранение, а готов был сам обыскивать парней. После этих слов, еще один бедолага отдал ему две пачки сигарет. Но и этого ему было мало. Он начал прохаживаться перед нами и смотреть каждому в глаза. Подойдя ко мне, он остановился и спросил:
– А у тебя, что, ничего нет?
– Нет. – спокойно ответил я не отводя глаз.
– А вдруг найду?!
– Ищи.
Солдат еще с секунду разглядывал меня, прикидывая, обманываю я его или нет, и пошел дальше. В бушлате у меня оставалась последняя пачка синей «Явы». Конечно же, я боялся, что ее смогут найти. Но мне, принципиально, не хотелось отдавать последнее этому штабному писаке.
Это сейчас я бы послал его куда подальше, в довесок бы, отобрал у него его же сигареты, снял бы с него сапоги и форму. Он просто штабной писарь, который всю свою службу прятался в штабе за бумажками, пока пацаны стирали ноги в длительных маршах, замерзали на плацу, да на учениях, изнывали от жары, и не досыпали из-за ночных стрельб и бесконечных нарядов. Вот и стоит этот писарь у штаба, и отбирает у молодых все самое ценное, что может быть в армии. Но тогда, мы всего этого не знали. Мы были наивными новобранцами, которые становились легкой добычей для любого старослужащего.
После того, как мои сослуживцы отдали все свои пожитки тому штабному солдату, нас повели в казарму третьего батальона. После штаба мы прошли две одинаковые четырехэтажные казармы, когда дошли до третьей, нас остановили.
– Вот и ваш дом на ближайший месяц. – улыбался сержант Клим.
Обычно, всех новобранцев отправляют в специальные учебные центры, мы их называли учебками. Там вас обучают воинской дисциплине в течении полугода, а уже потом, отправляют служить на место постоянной дислокации. Мы же, минуя учебку, должны будем пройти курс молодого бойца (КМБ), где нас обучат за месяц по укороченной программе и сразу отправят на линейку – так мы называли постоянное место службы. Именно в казарме третьего батальона мы пройдем КМБ, после чего нас ждет присяга, и распределение по подразделениям.
Из казармы вышел младший сержант невысокого роста.
ВТОРАЯ УЧЕБНАЯ РОТА
Младший сержант Проскуряков – так звали невысокого парня, что повел нас на второй этаж третьего батальона. Первым, кого я увидел, входя в расположение, это был дневальный. У дневального на ремне висел штык-нож. Правда, я тогда не знал, кто такой дневальный, и мне казалось, что, если солдат носит нож на ремне, то он крутой парень. Да, да, те, кто знают, о чем я говорю, могут смеяться. Но тогда-то я не знал, что штык-нож