двух мальчиков часов в шесть утра? Или, может быть, они сейчас, недавно здесь были?
– Не видел я! – огрызнулся дед от скопленной досады. – А тебе кого надо? – опомнившись, добавил он мягко.
– Марата и Валентина. Ласкутова и…
– Аааа… этих…
Паша – в миг! – обрадовался.
– Н… нет. Не видел! – обрубил дед и сразу же потерял интерес к мальчику.
Взгляд у Паши потух, и он побрёл прочь от деда Ануфрия.
Дед посмотрел на его неуверенный шаг и хмыкнул, после чего выудил из воды крючок, выругался на дохлого червяка, разбухшего и расползшегося от долгого пребывания в воде, заменил его новым, закинул всё это дело на прежнее место и, последив за утихающей гладью воды, за водомерками, зачем-то куда-то спешащими, урывками перебегающими, уставился на красный маячок поплавка… и прикрыл глаза, блеклые от древности.
"Ну и пусть, пусть, – бормотал Паша, идя с низко опущенной головой. – Я иду… всё решено – я иду… Я уже иду. Вот он, лес. Сотня шагов, и ты – в нём. Поздно переменять планы и возвращаться. Иду! Дальше…"
"А мама не станет ругать? Она сказала, к обеду быть. Это значит, часам к двум дня. Ну, ладно… ничего. Часам к четырём приду – это не страшно, пустяки… а может, к пяти".
"Иду!!!"
Павел выпрямил спину, расправил плечи, вытащил руки из карманов и широким шагом уверенно вошёл в лес.
25
Пока Паша не увидел неприступной стены из зарослей, преградивших путь к заветному месту, его ожидания ни разу не подтвердились: ему нисколько не было страшно в лесу, по-летнему радостном, тёплом, играющем светом, наполненном однообразным звенящим шумом. Ноги сами несли Пашу вперёд – душа у него ликовала, а сердце размеренно стучало, очищая голову от ненужного волнения потоком непринуждённо гонимой крови, обильно насыщенной кислородом и обогащённой смоляным духом леса.
Как же свободно дышалось, как же легко шлось Паше! Как же спокойно ему гляделось вокруг! С каким же восторгом он приветствовал травы, оплетающие его ноги, и ветви, хлестающие его по оголённым рукам и по лицо!..
Немного последив за ястребом, всё так же, как и два дня назад, парящим в небе, Паша опустился на четвереньки перед естественной преградой и полез во вполне удобный лаз, случайно найденный ими, тремя товарищами, в первый день знакомства с этим странным местом. И там, в сумраке, среди ветвей, стеблей, колючек и корней ему стало нехорошо. Он почувствовал наваливающийся на него страх.
Паша заторопился, стараясь как можно быстрее выбраться из тёмного извилистого коридора, – пока никто, вдруг возникнув позади, до него не добрался.
С шумно бьющимся сердцем, тяжело переводя дыхание, мальчик с облегчением выбрался на свет, сразу же ощутив тишину и дикость этого изолированного от остального мира места.
И уловил запах костра.
"Что это? – удивился Паша. – Кто здесь? Неужели здесь может быть кто-то чужой?"
"Или это Марат и Валя?"
Он осмотрелся и осторожно пошёл к убежищу.
Запах дыма вроде как усилился.
А