и тут на меня нашло… знаешь, само вошло в голову – я приблизился к стволу яблони и прикоснулся к нему… – делился переживаниями Марат, смутно припоминая случившееся и с трудом подбирая и увязывая нужные слова.
– Угу. Я прямо-таки обалдел, когда увидел тебя с закрытыми глазами, прижатым к яблоне. Хотел дотронуться до тебя, чтобы ты заметил меня, потому что ты не откликался на голос. Потянулся я и случайно прикоснулся к стволу, и почувствовал тепло. Оно захватило меня – такое блаженство… расслабуха и удовольствие… а дальше, дальше я ничего не помню, только какие-то смутные ощущения… Я даже не сумею их описать.
– Нега, блаженство и всеобъемлющее одухотворение, благодать, проникновение в самою сущность Мироздания.
– О! О как ты загнул! – подивился Валентин.
– Извини. Как-то само… Мы с тобой немножко двинулись.
– Ничего. Надеюсь, пройдёт. Но не хотелось бы.
– Но ты меня понял?
– Не только понял, я с тобой во всём согласен. Подтверждаю каждое слово. Я же там был! И тоже через это прошёл.
– Согласен.
– М-да…
– Подожди! А при чём тут Лесная Фея и то, что с нами произошло сейчас?
– Не знаю. Может, из-за того, что, как говорят люди, она как бы нечисть?
– Ну, это да… Точно! Тогда понятно… А ты, правда, во всё это веришь?
– Даже не знаю. Раньше не верил, а теперь – задумаешься.
Друзья помолчали.
– Пошли, что ли? – предложил Марат.
– Пошли, – поддержал Валя и поднялся.
– Как ты думаешь, Пашка выздоровел? Ведь он уже вчера болел, и, если с ним ночью было то же, что с нами, тогда это новое прибавилось к бывшему – и его совсем развезло.
– Так может быть… а тогда, тогда мы потащим его к любому дереву, и всё будет в порядке! А?
– Точно! Как бы он ни упирался, ему это не поможет!
– Дотащим!
Они развеселились, и оставшийся короткий путь прошли в приподнятом настроении. А между тем, где-то на краю сознания у них нет-нет да мелькала тревожная мыслишка о разумности возвращения в тайное убежище. Но тут же думалось им, что всё случившееся с ними очень уж забавно, а то место прекрасно и восхитительно до умопомрачения! Так что они быстренько отгоняли сомнительные мысли.
20
Раиса Ильинична безотлучно находилась в доме, не позволяя себе относиться к сыну с былым доверием, после его вчерашнего побега из-под её надзора. Из-за этого она не могла даже по-быстрому добежать до магазина, чтобы купить буханку хлеба. Сделать скромные покупки, она попросила невестку соседки из дома напротив – молодую женщину, приехавшую с мужем отдохнуть от городской суеты на деревенском раздолье.
– Пааа-шкааа! – услышала она крик с дорожки палисадника.
"Сорванцы поспели! – вдохновилась Раиса Ильинична. – Ох, ну и задам же я сейчас трепака этим негодникам!"
В окошко постучали.
– Паш? – позвал Марат. – Ты дома? Выходи!
Всклокоченная, в переднике, наброшенном поверх синего в жёлтый горох летнего халата, со скалкой в руке, – Раиса Ильинична толклась возле плиты,