он в этой части света —
Убил норвежца. Тот по договору,
Скреплённому законом и печатью,
Лишился вместе с жизнью всех земель,
Которыми владел, врагу во благо.
Против чего достаточно пространства
Отмерил наш король, чтоб отошло
Оно в наследье Фортинбраса22, если
Тот победил бы. В силу соглашенья
И по статье закона Гамлет стал
Наследником. Но юный Фортинбрас
Исполненный отваги безшабашной
Норвегию обрыскал и собрал
По закромам отряд головорезов
Готовых за еду на приключенье,
Которое не что иное как —
По крайней мере, в нашем пониманье —
Попытка силой отобрать у нас
Его отцом потерянные земли.
Вот что, по представленью моему,
Причиной стало этой подготовки,
Отсюда и дозор, и суета,
И корабли, и пушки – все в тревоге.
БЕРНАРДО
Я думаю, что так оно и есть.
И потому зловещая фигура
В доспехах к нам являлась, как король,
Что был и есть причина этих войн.
ГОРАЦИО
Соринка раздражает глаз рассудка.
Среди богатства и расцвета Рима
Пред тем, как Юлий всемогущий пал,
Могилы опустели, а жильцы их,
Все в саванах, по римским закоулкам
Визжали, околесицу неся.
Горели шлейфы звёзд, роса кровила,
На солнце – пятна, влажная звезда23,
Что верховодит царствием Нептуна24,
Затмилась, словно судный день настал25.
И как предвестник яростных событий,
Всегдашние предтечи злых времён
В прологе к предстоящей катастрофе,
Так небо и земля сошлись в знаменье
Для наших граждан в городах и весях…
Но тихо, вон, опять оно идёт!
(Снова появляется ПРИЗРАК)
Скрестимся26 с ним, хоть насмерть. Стой, виденье!
Коль знаешь звуки иль имеешь голос,
Заговори!
И если место есть поступкам добрым
Тебе на пользу и во благо мне,
Заговори!
(Крик петуха27)
Коль ведома судьба твоей страны,
Чтоб знаньем наперёд её избегнуть,
Скажи!
Иль если ты сложил за жизнь свою
Безчестный клад28 в земли всеядной лоно,
За что во смерти должен дух скитаться,
Поведай! Стой! Держи его, Марцелл.
МАРЦЕЛЛ
Огреть его мне что ли алебардой?
ГОРАЦИО
Чем хочешь, только задержи.
БЕРНАРДО
Он тут!
ГОРАЦИО
Он тут!
МАРЦЕЛЛ
Исчез!
(ПРИЗРАК уходит)
Ошиблись мы, величие такое
Пытаясь встретить грубым принужденьем.
Как воздух ведь оно неуязвимо,
И тщетные удары – злая