так долго смотрел на это мелькание, что в какой-то момент ему стало казаться, что не поезд движется вместе с ним с запада на восток, а сама Вселенная бесконечным пёстрым потоком проходит сквозь него, Герку. Будто стал он полупрозрачным, пропускающим пространство. Проводник пространства… Ничего себе роль! Или просто приобретённое свойство?
Грохотали цистернами и хопперами встречные товарняки, сливались в одну бесконечную полосу решётчатые эстакады. Всё это текло сквозь него: фермы мостов и пузатые тяжёлые баржи, рыбаки с удочками, акведуки, краны, бульдозеры, фабричные трубы, многоэтажки. Старухи в платках с лотками пирожков, теснящиеся на перроне.
Пирожки?..
Железнодорожник в серой форменке молча вышел в тамбур, грохнул входной дверью, со скрежетом откинул подножку.
Да это же большая станция!
«Проводник пространства» обрадовался и как-то разом утратил прозрачность. А ещё Герка понял, что озяб и проголодался.
Подошёл к блестящему титану, налил в стакан с чайным пакетиком бьющий паром кипяток, глянул в вывешенное рядом расписание. Ехать оставалось меньше суток.
Глава седьмая
Горячее шоссе
Барнаульский перрон был замусорен и оккупирован голубями. Блестели на утреннем солнце бляхи носильщиков, грохотали пустые тележки.
Уборщица, выйдя из дверей вокзала, выплеснула ведро прямо на асфальт: жара, высохнет за пять минут. Мутная пена, крутясь, потекла ручьями, запузырилась, колыхаясь и лопаясь. Острый запах дезраствора смешался с запахом пропитанных креозотом шпал, дымком нагретых титанов, чадом беляшей из вокзальной забегаловки.
Выскочивший из вагона первым Герка переступил через накатившую мыльную волну, подкинул рюкзак на спине, остановился в нерешительности. Мимо текли люди с тюками и сумками.
– Привет, уралец! – видный средних лет мужчина в ковбойке, летних светлых бриджах и спортивных сандалиях на босу ногу с улыбкой протянул Герке руку. – Мы ждали, ты нам из своих краёв дождичек привезёшь. Дождь нынче на Алтае очень нужен!
Крупные черты загорелого лица. Крепкая шея. Соломенные волнистые волосы, забранные сдвинутыми наверх солнцезащитными очками. Он был похож на льва с поредевшей светлой гривой.
– Ну, здравствуй, племянничек! Похож на папку, похож. Это весь твой багаж?
Кивнув, Герман стиснул протянутую ладонь, поздоровался. Сам он дядю Игоря узнал не сразу. На фотографии, которую показывала Герке мама, тот был моложе и заметно стройнее. Хотя, пожалуй, что-то львиное в нём и на том снимке ощущалось. Правда, грива светлых длинных волос была заметно гуще.
– Белогорье, Белогорье, по цене автобуса!.. – выкрикивали хриплыми голосами таксисты.
Мимо «газелей», в разинутые пасти которых поспешно грузились рюкзаки и чемоданы туристов, едущих в неведомое Герке Белогорье, дядя провёл его к парковке, где стоял видавший виды отечественный внедорожник.
– Ты завтракал?