мира. Жених грядет, приготовимся его встречать: отбросим грязные одежды и мирскую пыль, очистим тело и душу. Подальше от суеты, – все суета в мире. Откроем двери души для принятия Жениха. Попросим помощи у св. Угодников, не в силах мы одни вымыть наши одежды»{349}.
Но в начале воцерковления Аликс сама понимала, что она не готова еще полностью принять Православие, и в то же время уже считала его тем идеалом, который она хочет достичь, чтобы быть такой же, как и ее Ники. «О, любовь моя, – писала она ему 8 мая 1894 г. – я хочу, чтобы Ты был всегда рядом со мной! Как бы ты мог мне помочь и научить меня быть лучше. Я всё ещё наполовину недостойна Тебя. Мне ещё надо так многому научиться, вот почему я тоже говорю, что мне не надо выходить замуж прямо сейчас, хотя разлука так тяжела, но лучше не торопиться. Подумай только о Вере, ты же не можешь ожидать от меня, чтобы я немедленно сразу всё узнала и поняла, а знать что-то только наполовину – нельзя. Я должна немножко выучить язык, чтобы иметь возможность слушать службу»{350}.
В плане изучения русского языка Принцесса оказалась очень способной ученицей. Она старательно и упорно его осваивала, учила наизусть стихи Лермонтова, читала биографию Пушкина и Петра Великого, вырабатывала разницу в произношении «ять» и «е», чего не делали даже многие русские. В результате Императрица Александра Феодоровна прекрасно говорила по-русски, освоила церковнославянский, на котором не только читала, но и писала. Граф В. Э. Шуленбург, которому часто приходилось беседовать с Государыней, вспоминал: «Если кто-нибудь слышал Её Величество, говорившую на нашем родном языке, он, наверное, удивлялся тому, с какою свободой и даже правильностью говорила Государыня. Чувствовался некоторый акцент, но не немецкий, а английский, и он был не сильнее, чем у многих русских, начавших говорить с детства не на родном русском языке, а по-английски. Часто слушая Её Величество, невольно удивлялся, как быстро и основательно изучила она свой русский язык, сколько силы воли должна была Государыня употребить на это»{351}.
Всего через месяц после начала обучения Принцесса писала Жениху: «Я два часа занималась русским языком. Уже почти наизусть выучила молитву Господню».
Между тем королева Виктория не оставляла надежды расстроить или хотя бы оттянуть предстоящую свадьбу. «Чем больше я думаю о свадьбе милашки Алики, – писала она принцессе Виктории Баттенбергской, – тем я несчастнее! Это никак не связано лично с ним – мне он очень нравится, но с его страной, ее политикой и нашими разногласиями, и с ужасно ненадёжным положением, в котором окажется милое дитя. Чем дольше думаю о том, что она изучает русский язык и скоро будет получать наставления русского священника, тем сильнее противится вся моя природа, вопреки всем моим попыткам успокоиться и радоваться вместе с ней»{352}.
Во время встреч с Аликс королева всячески подчёркивала достоинства ее жениха: «Ты ей очень нравишься, Любимый», – писала Аликс