Великий Князь Георгий Александрович, только что прибывший с жаркого Кавказа, не выдержал внезапной резкой перемены климата, и болезнь его, только что уступившая лечению и прелестному климату Кавказа, быстро разыгралась вновь сильнейшим образом»{382}.
Здоровье самого Александра III постоянно ухудшалось. Несмотря на это, он продолжал много работать. Н. К. Полевой «изумлялся трудолюбию, работоспособности Государя. Он не позволял себе никаких развлечений, он редко ездил на охоту»{383}.
Главный лечащий врач Г. А. Захарьин приписывал ухудшение здоровья Императора сырому беловежскому климату и высказывал пожелания перевезти больного в теплые края. Вначале Александр III этому противился. Цесаревич Николай сообщал в письме к Аликс, что Папа́ заявил, что «если доктора его не оставят в покое, он уедет обратно в Гатчину! Мы все в отчаянии! Мысль о том, что мой любимый Отец чувствует себя нездоровым и слабым, так ужасно терзает меня!»{384}.
Наследника терзали не только чувства любви к больному Отцу, но и невозможность увидеться со своей возлюбленной. В письме к ней он с тоской замечал, что «скоро будет два месяца, как мы расстались, и я не очень представляю, когда мы сможем встретиться. Это тяжело, но единственный способ преодолевать это – молиться и просить Господа быть к нам милосердным, и да будет Его воля!»{385}.
Летом тяжёлый характер болезни Александра III стал известен членам Династии. Великий Князь Владимир Александрович сообщал своему двоюродному брату Великому Князю Константину Константиновичу: «Здоровье Государя становится день ото дня хуже, доктора настаивают на пребывании в более тёплом климате, например в Корфу»{386}.
2 сентября решено было, что Царская Семья отправится в Ливадию, посетив на несколько дней Спалу Варшавской губернии, где находилось другое царское охотничье имение. Перед отъездом Александр III сказал Наследнику, что тот может не ехать с ним в Крым, так как уверен, что «кто-то» его ждет в Дармштадте{387}. По этому поводу Николай Александрович занёс в свой дневник: «Папа́ разрешил мне отправиться в Дармштадт из Спалы – Боже, что за радость. Хотя и тяжело было бы, но я готовился ехать с ними в Крым!»{388}
3 сентября 1894 г. Император Александр III и члены его семьи отправились в Спалу при общем ощущении надвигающейся беды. Царь, стоя на платформе перед своим вагоном, попрощался с придворными чинами и лицами прислуги, сказав им ласковые слова. «Громадная его фигура царила над всеми окружающими; выражение лица его было спокойно; голос ровный, но ослабевший. На лице его видно было страдание, и говорил он, точно прощаясь с нами навеки. Он снял фуражку и сказал: “Прощайте, господа. Благодарю за всё!” и, поклонившись, вошёл в вагон»{389}.
4 сентября Царская Семья прибыла в Спалу. Александр III очень любил это место, как вообще он «любил тишину, уединение, простоту обстановки, семейный очаг и природу»{390}. Царская усадьба Спала, расположенная на открытой площадке среди старого