провели на воздухе, катались на лодке вверх и вниз по течению, закусывали на берегу. Настоящая идиллия!»{357} Аликс сама заваривала чай, который они пили вдвоём на траве.
11 июня Цесаревич и его Невеста покинули Уолтон и в королевской коляске отправились цугом в резиденцию королевы Виктории – Виндзор, расположенный в часе езды от Уолтона. 13 июня у принца Георга{358} и его супруги Марии (Мей) родился сын. По этому поводу Цесаревич записал в дневнике: «Радость и ликование были всеобщие!»{359} Тогда никто не знал, что родился будущий английский король Эдуард VIII, который процарствует меньше года и отречется от престола в декабре 1936 г. 14 июня Цесаревичу показали новорождённого, а 3 июля он, среди прочих, был его крестным. Николая Александровича удивил англиканский обряд крещения: «Вместо погружения архиепископ намочил пальцы и обвел ими голову ребенка»{360}. Кстати, отец новорождённого, принц Георг, за месяц до рождения у него сына поражал Аликс советами. Об этом Цесаревичу писала сама возмущённая его Невеста: «Глупый Джорджи говорит, что я должна настоять на том, чтобы Ты носил высокие каблуки, а сама должна носить совсем низкие. Мэй, по его словам, не хочет менять своих, а он стал носить высокие; вначале было неудобно, а потом их и не замечаешь. Вижу Твое лицо, пока ты это читаешь! Будто рост составляет какую-нибудь разницу, а мужчина на высоких каблуках так смешон»{361}.
17 июня в Виндзоре Цесаревич встретился с ещё одним человеком, чье имя через 20 лет будет повторять весь мир: наследником австро-венгерского престола эрцгерцогом Францем Фердинандом. 28 июня 1914 г. эрцгерцог будет убит в Сараево, и это убийство станет поводом для начала Первой мировой войны.
В Виндзор приезжала бывшая французская императрица Евгения, вдова Наполеона III, со своим племянником принцем Людовиком Наполеоном, который состоял на русской службе и в 1894 г. носил звание подполковника.
В Виндзоре случались и веселые случаи, о которых Цесаревич писал в дневнике. 13 июня: «По несчастной случайности, оказался запертым в известном месте, откуда никакими судьбами сам не мог высвободиться в течение получаса. Аликс удалось, наконец, открыть дверь снаружи, хотя я долго и много кричал и старался сам отворить, т. к. ключ был у меня!»{362} 3 июля молодой камергер принял «меня за виндзорского священника и подозвал меня к королеве, что заставило всех присутствующих много и долго смеяться»{363}.
Но самым главным, разумеется, для Цесаревича были общения с Аликс. С каждым днем он любил ее все больше и больше. Чувство захватывало и переполняло его: «провели вечер у моей дорогой ненаглядной Аликс», «не отходил ни на минуту от своей милой дорогой невесты», «провел чудный день с моей ненаглядной невестой. Умираю от любви к ней!».
11 июля наступил «грустный день – разлуки». Цесаревич простился с Невестой и прибыл на «Полярную звезду». Там он получил от «Аликс дивное длинное письмо». «О, Ники, – писала Принцесса, – мои мысли полетят вслед за