ей содержание, но она не пожелала об этом и слышать. И я ее хорошо понимаю. Есть вещи, к которым невозможно себя принудить. И все же мой долг – поехать туда и самому во всем разобраться. Мне жаль, что это тебя огорчает, но ничего не поделаешь.
– Ты никогда не делаешь ничего, что хочу я! Ты меня ненавидишь и поступаешь так нарочно, чтобы сделать меня несчастной! И заруби себе на носу: ты не приведешь свою драгоценную сестрицу в этот дом, пока я здесь! Я не привыкла общаться с женщинами подобного рода. Ты меня понял?
– Твое заявление почти оскорбительно ясно.
– Если ты приведешь ее сюда, я уеду в Бирмингем.
Глаза Уолтера Дейра блеснули, и Вернон внезапно осознал то, что в пылу спора упустила его мать. Хотя он далеко не все понял в этом разговоре, основной смысл был ему ясен. Тетя Нина заболела или попала в беду, а мама из-за этого сердится. Она сказала, что уедет к дяде Сидни в Бирмингем, если тетя Нина приедет в Эбботс-Пуиссантс. Мама произнесла это как угрозу, Вернон же почувствовал, что отец только обрадуется, если она уедет в Бирмингем. Это походило на наказание, которому подвергала его миссис Роббинс, – не разговаривать полчаса. Она думала, что для него это так же тяжело, как не получить варенья к чаю, и, к счастью, не догадывалась, что он не только не огорчался, наоборот, радовался возможности замкнуться в себе.
Уолтер Дейр ходил взад-вперед по комнате. Вернон озадаченно наблюдал за ним. Он видел, что его отец борется с самим собой, а из-за чего – не понимал.
– Ну? – сухо осведомилась Майра.
В этот момент она была необычайно красива – высокая, величавая женщина с великолепной фигурой, гордо вскинутой головой и рыжими волосами, в которых играло солнце. Подходящая супруга для мореплавателя-викинга.
– Я сделал тебя хозяйкой этого дома, Майра, – отозвался Уолтер Дейр. – Если ты возражаешь против того, чтобы моя сестра приехала сюда, она, естественно, не приедет.
Он направился к двери, потом остановился и снова повернулся к жене:
– Если Ллуэллин умрет – а это почти безусловно случится, – Нине придется искать какую-нибудь работу. Тогда нужно будет позаботиться о ее дочери. Твои возражения относятся и к ней?
– По-твоему, мне нужна в доме девчонка, которая будет походить на мать?
– Вполне достаточно было бы ответить «да» или «нет», – спокойно произнес отец Вернона.
Он вышел из комнаты. Майра стояла, глядя ему вслед. По ее щекам текли слезы. Вернон не любил слез и бочком двинулся к двери, но не успел ускользнуть.
– Дорогой, подойди ко мне.
Пришлось подойти. Его сразу же начали тискать, а в уши ему долетали обрывки фраз:
– Ты никогда не будешь таким, как они, мой мальчик… Не будешь таким бессердечным и насмешливым… Ты меня никогда не подведешь… Поклянись…
Все это было до скуки знакомо Вернону. И он говорил то, чего от него добивались, – «да» и «нет» в нужных местах. Как же он это ненавидел! И почему только мама обязательно должна всхлипывать прямо у него над ухом?
Однако вечером, после чая, Майра пребывала в совершенно ином