по диагонали три страницы, после чего закинул подальше в ящик письменного стола. То немногое, что я о нем знал: сюжет развивается вокруг четырех тинейджеров, которые, отправившись на уикенд в роскошный семейный пансионат в Вермонте, оказываются мишенью убийцы в маске. Одна из нелепых историй, за которую не осмелился бы взяться ни один сценарист, хоть немного находящийся в здравом уме, если только его не зовут Алан Смит. Когда-то слэшеры[9] были очень модны в киноиндустрии: фильмы с довольно скромным бюджетом, способные в первый же уикенд принести десятки миллионов выручки, доходные и настолько же глупые произведения, завлекающие толпы прыщавых подростков в темные залы и, возможно, являющиеся основанием для франшизы. Прошлым летом вышел фильм по точно такому же сценарию, но его название упорно выскальзывало у меня из памяти.
– Ну и?
Чтобы придать себе храбрости, я досуха опустошил стакан чего-то крепкого. Горло мне обожгло будто раскаленной лавой.
– Последовательность сцен…
– Хм?
– Надо бы поработать над контрастом продолжительности и ритма. Слишком много сцен, которые не служат развитию сюжета.
Все сказанное почти слово в слово повторило комментарий, которым я воспользовался по поводу прошлого сценария, что Катберт мне предложил. Им же я снова воспользуюсь, когда зайдет разговор о следующем, если он будет. Но Катберт, судя по всему, удовлетворился этим ответом. Он успел уже достаточно нагрузиться. Об этом говорило положение всего его тела; я смотрел, как остатки янтарной жидкости едва не выплескиваются за край его стакана.
– Ты чертовски проницателен! Ровно то же самое и я сказал себе, прочитав все это: «Надо полностью пересмотреть последовательность сцен». Хорошо, согласен: история не бог весть какая оригинальная.
– Думаешь?
– …Но куда приятнее видеть мальчиков для битья, которых мочат одного за другим. Когда я смотрю эти фильмы, меня не покидает ощущение, что я попал в древнегреческую трагедию; мы оба знаем, что половина персонажей не дойдет до конца пьесы, и так оно и происходит. В конечном счете современный катарсис…[10]
Я не особенно понимал, к чему он клонит, но давно знал, что с Катбертом, который начал пить, спорить не стоит.
Когда после нескольких проволочек и уточнения условий я взялся доводить сценарии до ума, то каждое утро я перечитывал полстраницы «Нью-Йорк таймс», висящей у меня над столом в прекрасной рамке черешневого дерева: «Дэвид Бадина, новый вундеркинд Голливуда». Я наизусть знал статью, которая вышла в ежедневной газете пять лет назад, и, повинуясь некому мазохистскому порыву, громко декламировал ее сам себе в нередкие периоды упадка сил.
«Мощь его сценария состоит в том, что автор полностью отказался от затасканных эффектов в духе фантастики, обошелся без злоупотребления экшном и откровенно ужасающими эпизодами, чтобы вернуть подлинную силу и магию кинематографа. Дэвид Бадина с шумом врывается в высшую лигу». Статья – росток моей известности,