Трофим со своим Бодей. Дядя Трофим работает вместе с папой в кузне и живет почти возле самой реки. Они с папой тащили на себе лопаты, топоры, пилу и всякую провизию, чтобы жить в лесу дня два-три, потому что иначе нельзя: иначе уголь не получится.
Нагрузив большую лодку всякой всячиной, мы с папой забрались в лодку, я уселся на носу, папа встал на корме с длинным шестом, а дядя Трофим с Бодей остались на берегу, чтобы тащить лодку за длинную веревку, потому что нам надо плыть вверх по течению, а это очень трудно: течение такое сильное, что просто жуть. Одни только рыбы, да и то самые большие, там и могут плавать, потому что они привыкли. А маленькие не привыкли и поэтому плавают на тихих местах и мелководье – я сам видел, как они плавают там большими стайками. Папа толкался шестом, Бодя шел по берегу и тащил лодку за веревку, а дядя Трофим тащил Бодю за узду. Так мы долго-долго плыли и плыли, пока не приплыли в такое место, где надо переезжать на ту сторону реки, потому что там растут березы, а в остальных местах все елки, сосны да пихты, для древесного угля не приспособленные. Дядя Трофим забрался в лодку, веревку с Бодей привязал к корме, чтобы он не утонул, и мы поплыли на ту сторону. Дядя Трофим греб веслами, папа толкался длинным шестом, который доставал до самого дна, Бодя плыл рядом, из воды торчала его голова и немного спины, а я сидел на носу и смотрел, чтобы мы ехали правильно и не наткнулись на корягу. Хотя и здесь течение было очень сильным, мы все-таки переехали и причалили к берегу, выбрались на берег, вытащили Бодю, а Бодя вытащил лодку, чтобы ее не унесло, привязали лодку к дереву, после чего принялись строить шалаш, чтобы жить. Я тоже помогал строить, таская из лесу лапник, который рубил дядя Трофим. Из этого лапника и всяких кольев папа строил шалаш, потому что он все умеет делать. Шалаш получился такой хороший, что я бы согласился жить в нем всю жизнь. В шалаше папа сделал полати, чтобы спать не на земле, потому что от земли «тянет» и можно простыть, соорудил стол и лавки. А когда закончили шалаш, стали все вместе копать большую яму. И когда ее выкопали, то меня оттуда еле достали – такая она оказалась глубокой.
Наконец папа сказал:
– Шабаш. На сегодня хватит. Надо наловить рыбы, пока еще светло, сварить ухи и пораньше лечь спать.
И папа вместе с дядей Трофимом разделись совсем-пресовсем, как в бане, взяли сетку за длинные палки, к которым она была привязана, и полезли в воду. А я не полез, потому что не умею плавать. Я бегал по берегу и кричал во все горло, чтобы рыба пугалась и сама лезла в сеть. Да и вода ужасно холодная, так что мужики, то есть папа с дядей Трофимом, когда лезли в воду, все время фыркали, как Бодя, и ухали. И чуть не утонули, потому что оба провалились в яму. Нет, сперва папа провалился, потому что шел на глубине, потому что высокий, а дядя Трофим, потому что он ниже ростом, тянул сеть вдоль берега. И когда папа ухнул в яму, он потащил туда и дядю Трофима, потому что течение, а дядя Трофим не захотел в яму, потому что маленький и мог там утонуть, и он уперся ногами и как закричит:
– Гаврилыч, бросай сеть!
Гаврилыч – это мой папа. И папа бросил сеть, потому что она тянула его на