как и оправы. Потом он оперся лбом о руку и вздохнул. Энца не поняла, а Джек увидел, как начальник скрывает усмешку.
Смешно ему. Сам бы попробовал на их месте.
Яков повздыхал еще, успокаиваясь. Отер крошечные слезы от сдержанного смеха согнутым пальцем.
– Ну, это ладно. Вы у меня, конечно, молодцы, что тут сказать…
– Молодцы? – поразилась Энца. – Но… выговор и вот…
– Офелия всегда чересчур строга, – отмахнулся Яков. – По факту все издержки покроются из городского бюджета, потому что Комитет выставил это дело как геройский поступок. Два простых патрульных низшего ранга в одиночку справились со сложнейшим делом, спасли целый квартал, а может и весь центр. Вы этого, конечно, не слышали, если что. Это педагогическая тайна, чтобы не зазнавались.
– Но… нас-то наказали, – отозвалась Энца.
– Не так уж сильно, верно? Выговор и перевод. К тому же вы действительно нагородили много такого, что не делают даже младшие студенты Академии. Джек нарушил свой гейс, что само по себе чревато временной потерей лицензии. Пока всё спустили на тормозах, но в следующий раз…
Энца вздохнула, а Джек уже достал сигарету, собираясь уходить.
– Ну, если больше наказывать не будут, я все-таки пойду, – сообщил он.
– Нет, Джек, – проскрипел Яков. – Мне уже прислали сообщение, что ты не отвечаешь на вызовы тестировщиков, а они тебя сегодня ждут.
Джек помрачнел, а Энца подумала, что это верно те самые звонки были, которые во время разбирательства он отклонял.
– Хорошо. О технике напишешь мне краткий отчет, – обратился к Энце Яков, – и пришлешь на почту. А пока идите уже.
– Есть планы? – спросил Джек, когда они уходили из приемной Якова.
Энца покачала головой.
– Хочешь посмотреть на лаборатории?
– Это куда тебя вызвали? А что ты там делаешь?
– Собственно, работаю там. Свинкой.
Девушка удивленно нахмурилась.
– А они что, ставят эксперименты на тебе?
– Ага, – отозвался Джек.
Больше он ничего не говорил, а Энца постеснялась спрашивать.
Через узкий черный коридор они вышли на улицу, потом по вымощенному серыми плитами дворику прошли к длинному шестиэтажному корпусу. Безликая бетонная коробка без всяких изысков и украшений, решетки на первых двух этажах, зеркальные стекла на последнем.
Джек мрачнел с каждой минутой, широко шагал, засунув руки в карманы и мусоля незажженную сигарету во рту.
– Это Птичий павильон, – неохотно пояснил он. – Тут всегда были лаборатории, но в шестидесятых старое здание снесло взрывом. У них в принципе постоянно что-то происходит, то пожар, то замыкание, то наводнение. Смотри в оба, короче.
Энца поставила себе на заметку узнать потом, как павильон выглядел раньше. Наверняка что-то более интересное, чем сейчас.
Красивые здания Энца тоже любила, и не раз думала о том, что не сложись ее жизнь таким образом, то пошла бы учиться