дуться, отозвался:
– Всех перевели в новое здание, оно вместительнее, плюс реорганизацию проводили. Тут осталось несколько отделов, но Яков говорил, что есть планы их тоже выселить и сделать тут нечто вроде музея или общего архива.
– Здесь бы дом с призраками делать, – сказала Энца. – и за деньги народ пускать.
Джек пожал плечами, а потом вдруг пихнул ее локтем:
– Смотри.
Слева от них, недалеко от поворота к лестнице, была дверь, не похожая на другие. Металлическая, двустворчатая. И что самое интересное – новая, с четко читаемой табличкой: «Не входить».
– Может, это и есть то, что нам нужно? – предположил Джек, взялся за металлическую ручку и с шипением отдернул руку.
– Джек! – воскликнула Энца. – Написано же, «не входить». А нам на второй этаж, мне прислали план, как добраться.
– Новенькие? – раздался голос у них за спиной так неожиданно, что оба вздрогнули.
Молодой человек подошел настолько бесшумно, что даже чуткая Энца ничего не услышала.
Впрочем, страшным он совсем не казался. Среднего роста, светловолосый, с пухлым бледным лицом и руками, он дружелюбно улыбался. Несмотря на жару, он был в плотном сером костюме, застегнутом на все пуговицы.
– Сюда нельзя входить, – продолжил он. – Вам – нельзя, да вы и не поймете ничего. Вас уже ждут – вот здесь лестница, потом на втором этаже первая дверь слева.
Он мягко указал рукой в сторону поворота, а сам двинулся в другую.
– Желаю вам удачи, – радушно сказал он. – Меня, кстати, Альбер зовут… надеюсь, еще увидимся.
Энца растерянно помахала ему в ответ. Джек отвлекся, рассматривая свою ладонь. Все еще чувствовалось онемение от ледяного металла дверной ручки. Холодильная камера у них там, что ли?
Покосившись еще раз на дверь, Джек пошел вслед за Энцей по лестнице, и вскоре они уже входили в гостеприимно распахнутые двери отдела архивных исследований.
Несмотря на близкий полдень, там было сумрачно.
Просторное помещение с высоким-высоким потолком, на котором угадывалась лепнина и медальон с неразличимым пейзажем на нем, на окнах плотные жалюзи, и полутемная прохлада рассеивалась только лампами над четырьмя сдвинутыми друг к другу столами в центре.
В стороны от столов уходили ряды стеллажей с плотно стоящими бумажными и пластиковыми папками.
Пахло пылью, горькими травами и почему-то пудрой, сладко и назойливо.
За столами друг напротив друга сидели двое. Мужчина средних лет, крепко сбитый, с брюшком, плотными волосатыми руками, угловатым живым лицом и блестящими, хитро прищуренными глазами. Девушка лет двадцати, худая и анемично бледная, с меланхоличным взглядом больших блекло-зеленых глаз, гладко зализанными пепельными волосами.
Она сказала довольно равнодушно:
– Вы опоздали. У нас работа начинается в десять.
Напарники вздохнули: Джек с досадой, что очередная зануда на его голову, Энца покаянно.
– Да