вечной молодости. Не верится, конечно. Бред, но вдруг…
Выбора нет, в квартире найду я свой конец. Совсем нет жизни, ни просвета, ни щелчка. Эта тварь меня замучает. Сдохну – она приватизирует квартиру и продаст её. Собака! Терпенья нет. Что делать, не знаю. Сижу и плачу. Из чёрной кошки выкрасилась в рыжую, ходит и зубы мне показывает. Рыжая бестия приволокла кучу народа. Пьют и гуляют.
Завтра врежу себе замок. Боюсь, убьют и выволокут труп из квартиры в моём ковре да и бросят на свалку. С них станется. Ох, что с народом сделали. Из-за денег озверели все. Словно взбесились – ни совести, ни стыда. Одна страсть к наживе…
Без пяти минут двенадцать. Тихо. Вроде угомонились. Храпят. Кровать только подпрыгивает – эта рыжая кобылина, видно, мужика на себя затащила… Решился выпить одну таблетку. Будь что будет. Если пить, то сейчас. Сегодня по старому допетровскому стилю Новый год. Значит, с Новым годом! С новой жизнью. Будь что будет! Пан или пропал! Пропади оно всё пропадом! Маруська, вроде, кончила. Орёт, сволочь. Принимаю таблетку.
Без минуты полночь. Принял. Запил стаканом воды. Теперь спать… Пусть всё будет хорошо. Если Бог есть, то я ему сделал вызов, а если нет, – то на нет и суда нет.
Выспался как никогда. Ощущение усталости прошло. Настроение улучшилось. Даже если эти таблетки просто для настроения, то и это хорошо.
Квартира пустая. Эти твари ушли. Жрать не оставили. Выпил ещё таблетку. Буду пить каждый день.
Таблетки понравились. Самочувствие улучшилось. Вроде, помогает. Изменений больше не ощущаю. Третий день смотрю на себя в зеркало. Ну, и рожа. Бледный, как смерть. Ничего, всё обойдётся. Надо сходить к Ивану. Может, посоветует что. Да и рассказать о себе было бы неплохо. Пусть старик порадуется. У него появился шанс для исследования человеческого организма. Пусть веселится и исследует.
Выпил ещё одну. Четвёртую. В память об Иване. Умер Иван. Или убили. Пришёл в дом престарелых, а они все на меня косятся. Молчат. Сказала одна бабёнка, что увезли гроб с покойным на городское кладбище. Могила общая номер девять тысяч семьдесят пять.
Надо съездить посмотреть, поклониться могилке. Настроение улучшается. Маруська заметила перемену. Косится, но молчит, переваривает моё улучшение здоровья, а то уже и гроб заказала. Сам слышал. Самый простой и дешёвый. Сволочь.
Ездил на могилку Ивана Алексеевича. Номер нашёл. Свежий холмик, но ни фамилии, ни имени нет. Жил человек – и нет человека. Вот как бывает. Не знаю – кто он и что он. Может, и не учёный вовсе, может, авантюрист, но моё самочувствие улучшилось, а это главное. А на его могилке даже фамилии нет, как у бродяги. Жил и не жил. Что оставил после себя? Пустота. Здесь пустота и там такая же пустота. Страшно. Таблетки вроде помогают. По крайней мере, пешком прошёл метров триста и не устал. Неделю назад дважды останавливался, пройдя меньшее расстояние. А в этот раз прошёлся от остановки маршрутки до могилы и не устал. Новое ощущение забытого старого.