жалостливо попросил Витя, – выпусти меня отсюда. Я никому ничего не расскажу. Я боюсь. Тут за стенкой кто-то есть. Кто-то злой.
– Вить, не придуривайся, – устало сказала Люба, – ты же взрослый мужик. Тут за стенкой или песок, или такой же подвал.
– У меня клаустрофобия, – всхлипнул Витя, – я не могу тут сидеть. Тут кто-то есть. Он придёт за мной. Выпусти меня, пожалуйста.
– Я должна подумать, – вздохнула Люба, – и что-то обязательно придумать. Сейчас я не могу тебя выпустить. Ты в полицию заявишь. А я не хочу в тюрьму.
– Не заявлю, – подал голос Витя, – я тебя простил. Ты же не специально меня в яму столкнула.
– Не специально, – подтвердила Люба, – но вчера ты совсем другое говорил. Так что посиди ещё немножечко. Хочешь, я тебе пирожков испеку? С повидлом.
– Хочу, – после минутной паузы ответил Витя, – мне Галка с повидлом пирожки делала. Очень вкусные.
– Это я её научила, – похвасталась Люба, – я её многому научила. Она же у меня как младшая сестра.
– Да что ты говоришь? – удивился Витя. – Ты такая умница. Выпусти меня отсюда, пожалуйста.
– Нет, – отрезала Люба, – я же сказала уже. Посиди немного. Тебе свет выключить или оставить?
– Нееет, – взвизгнул Витя, – ни в коем случае не выключай. Они меня заберут в темноте. Не выключай.
– Хорошо, хорошо, – ответила Люба и закрыла дверь в подвал.
Отошла в сторону. Хотела было уже выйти, как увидела, что из-под двери подвала тянется кусок верёвки. Другой конец которой был привязан к ведру. Внизу у Вити.
Люба на минуту задумалась. Снова открывать тяжёлую дверь? Слушать Витькины вопли? Или оставить как есть? Всё равно он ничего не сможет сделать.
Люба вышла из гаража. Закрыла его. Пошла домой.
Утром всё то же самое. Подъём. Чистка зубов. Завтрак. Работа.
После работы Люба испекла пироги. Отнесла их в гараж. Взамен получила ведро с мочой и двумя аккуратными какашками.
Витя сидел на диване и ныл, что кто-то его хочет убить и что он скоро сойдёт с ума.
Но Любе казалось, что это она сходит с ума. Держит в подвале Витю. Носит ему еду. Убирает за ним. И не знает, что делать дальше.
Среда и четверг прошли так же, как и предыдущие дни.
В пятницу Люба сварила Вите борщ. Налила его в уже ставший привычным полиэтиленовый пакет. В другой пакет положила пластмассовую кружку и деревянную ложку. Металлические предметы Вите она почему-то опасалась давать.
Витя похлебал борща. Дождался, пока Люба спустит чистое ведро вниз.
– Ты когда меня освободишь? – спросил деловито. – Меня же хватятся рано или поздно.
– Пока никто не хватился, – ответила Люба, – по крайней мере, мне о твоих поисках ничего неизвестно. Город занят другими проблемами.
– Чем больше я тут сижу, тем хуже тебе будет, – буркнул Витя, – вот увидишь. Сама себе могилу роешь.
– Успокойся, всё будет хорошо, – сказала Люба, – мне надо подумать, и я что-то придумаю.
– Я спокоен, – закричал ей в ответ