вторжения. О великий радетель нашей безопасности! Да что же это за тайны такие? Списаны танки, заросли крапивой взорванные укрепления, обвалились окопы и траншеи, распущены корпуса, армии и фронты, Гитлера давно нет, и Сталина тоже, наши фронтовики к тому моменту большей частью вымерли…
Но великие тайны остались. Если их раскрыть, будет нанесен вред обороне Советского Союза и боеспособность армии упадет!
Но вот, подобно гниющему трупу, Советский Союз окончательно разложился. Главная причина: в стране категорически запрещалось говорить правду. Разрешалось только врать. Все снизу доверху пропитано враньем. Обманывая народ во всем, правители сами проникаются верой в свои выдумки. Надо было принимать решения, и они их принимали, основываясь на ложных представлениях. А раз так, то и решения их не могли быть правильными.
Непроницаемым слоем вранья покрыта вся советская история, и прежде всего – история военная. После смерти Жукова прошло еще чуть ли не четыре десятка лет, но официальные сочинители так ничего нового и не открыли.
Тем временем идут миллионами все новые и новые тиражи жуковского творения. И в каждом молотом по нашим головам бьет призыв не затрагивать вопросы, «раскрытие которых может нанести вред обороне»… Советского Союза.
Для придворных историков мемуары Жукова – основа и несокрушимый фундамент истории войны. Они бесстыдно ссылаются на «Воспоминания и размышления», хотя знают, что есть темы, – как утверждал сам Жуков, их несколько, – которые вообще нельзя трогать. Правду о войне раскрывать нельзя, а то невзначай, как учил Жуков, можно нанести вред обороне Советского Союза – обороне страны, которой больше нет.
У меня просьба ко всем защитникам Жукова: объясните, что имел в виду величайший стратег! Назовите те запретные темы, которые, по мнению Жукова, нельзя обсуждать. Так и быть, если обсуждать нельзя, обсуждать их не будем. Но вы их назовите. А то ведь откуда нам знать, о чем можно говорить, а что обсуждению не подлежит?
О чем же рано говорить через десятилетия после войны? О штрафных батальонах? Жуков на войне штрафников видом не видывал и слыхом о таких не слыхивал. В мемуарах он этих рабов войны не вспоминал и об их судьбах не размышлял. Но народ об этом знал и без Жукова. В те годы, когда Жуков якобы писал мемуары, Владимир Высоцкий на всю страну хрипел про штрафные батальоны, не дожидаясь, когда разрешат говорить правду.
Может быть, не пришло еще время говорить о том, что народы Советского Союза гитлеровцев хлебом-солью встречали? Жуков и об этом не вспомнил. Но мы-то знали об этом из рассказов свидетелей, из великой книги Анатолия Кузнецова «Бабий яр». Кузнецов не ждал тех прекрасных времен, когда можно будет касаться любых тем и вопросов. Он просто писал правду.
О чем еще не пришло время говорить? О потерях? Жуков нигде ни единым словом не вспоминал потери Красной Армии. Но и без Жукова народ знал, что потери были просто невероятными. И без Жукова честными исследователями была вычислена цифра потерь. И она далеко превосходит 7 миллионов,