и велел сделать из них лампады. В эту же ночь он спустился в этот зал и зажёг их взглядом – все двенадцать. Потом долго стоял посреди зала, скрестив на груди руки, и от тела его шёл еле зримый голубой свет. Потом он сказал: « Видишь, Арефа, как горит масло в этих светильниках? Так же горят в аду души тех, кто хотел погасить этот солнечный луч».
– Солнечный луч – это я? – изумилась Демира.
– О да, – ответил Арефа, с тихим благоговением глядя на неё, – и хоть очи твои чёрны, как безлунная ночь, в них живой ясный огонь. Косы твои пахнут залитой светом травой, все краски солнца играют на твоём лице. Ты истинно дитя Солнца. Не Луны.
Демира вздохнула. Цветистые речи из мужских уст не ласкали её гордыню, не трогали слух, скуку лишь вызывали. Она молча прошла в середину зала, где стояла огромная, под потолок, позолоченная статуя богини Гекаты. Много усилий, наверное, пришлось приложить, чтобы доставить сюда этого исполина. А может, колдун плавит золото здесь, ещё глубже, под землёй?
У подножия статуи был сооружён массивный каменный жертвенник, пятна засохшей крови темнели на нём, и воительница ощутила нестерпимое желание поскорее уйти отсюда, подняться из этого подземелья к свету. Она нашла взглядом каменные ступени и стала медленно подниматься вверх. Арефа догнал её, взял за руку и помог выйти. Юноша прожил с Арий Конрадом всю жизнь, с рождения, и ничто не смущало его в этих отшельничьих покоях, а у Демиры всё увиденное вызывало смятение. Когда они вышли из каменных чертогов, её ещё долго сотрясала внутренняя дрожь.
– Улететь бы птицей, – тихо молвила Демира, глядя в серую прозрачность осеннего неба.
– Твой конь пасётся по ту сторону горы, – отозвался Арефа, – ты можешь уехать, когда захочешь.
– Завтра, с первым лучом рассвета, – решила она.
Юноша смотрел на неё, и печаль таилась в его взгляде.
– Далёк твой путь? – с усилием спросил он.
– О да, – взгляд Демиры, устремлённый вдаль, был отрешён и холоден, – я пересеку Киммерию и двинусь на Север. Там я найду своё королевство. Я верю, что где-то оно есть – моё королевство.
– А король? – голос Арефы звучал совсем безжизненно.
Демира повернулась, смерила его тяжёлым взглядом и уголки её красивых, чуть полноватых губ приподнялись в презрительной полуулыбке.
– Зачем король, Арефа? Я буду королевой, а не забавой короля.
– Дух твой твёрд, взгляд ясен, руки ловки, ноги быстры, ум остр – ты будешь королевой, – заключил ученик магистра.
– Не возьму тебя с собой, – отрубила Демира, – не люблю рабов.
Арефа молчал, глядя, как танцует ветер в опавших листьях.
– В хрустальном шаре ты видишь этот мир, – напомнила воительница, – у каждого свой путь. Служи магистру, и, возможно, он поделится с тобой секретом бессмертия.
В глазах юноши сверкнул странный огонёк, губы дрогнули, но он не произнёс ни слова. Демира подошла ближе и положила ему на плечо руку. Взгляд её потеплел.
– Ты заботился обо мне. Я буду помнить.
– И