и воздействует на причину возмущения любыми доступными ей способами.
– А откуда ты это знаешь, Маша? – перебил я. – Может быть, ничего этого нет? Может быть, мы сами придумали эти шпионские игры? Может быть, мы вообще сошли с ума?
Она взглянула на меня. Отвернулась и снова стала смотреть на дорогу, задумавшись, и видимо, подбирая слова.
– Я расскажу тебе всё подробно, но чуть позже, это довольно длинный разговор, – сказала она. – Сейчас могу сказать тебе только одно. Там, откуда мы только что
уехали, тебя ищут. И сумасшествие – это ещё не самое страшное, что могут тебе там предъявить, изнасилование намного хуже. Там же ищут и меня: внезапно в выходной день – такое вообще бывает? – обвиняют в уклонении от налогов, а теперь, наверное, ещё и как пособницу насильника, то есть тебя.
– Как, Маша, какое изнасилование? – воскликнул я. – Да она сама… Я сейчас тебе всё объясню…
– Успокойся, Володя, не надо ничего объяснять, – сказала Маша уставшим голосом. – Так действует система, мне рассказали. Нам сейчас необходимо спрятаться хотя бы на время, всё хорошенько обдумать и попытаться найти выход. Может быть, то, что мы сейчас вместе, слегка уравновесит ситуацию.
– Погоди, Маша, а как же Ира, моя жена? Мне нужно ей позвонить, всё объяснить, она же будет беспокоиться.
– Наши телефоны, Володя, я выключила и даже батареи из них вынула, это не полная гарантия, но всё же…. Звонить нельзя – вычислят сразу. Крепись, твоей жене, я думаю, уже сообщили. Сообщили, что ты сошёл с ума, изнасиловал свою персональную медсестру и тебя разыскивает милиция. Естественно, твоя жена переживает, и при первой же возможности ты с ней свяжешься, но не сейчас. Сейчас нам надо исчезнуть, и желательно вообще из этой реальности, – она нервно рассмеялась, – здесь нас всё равно рано или поздно найдут.
*
Мы давно уже свернули с шоссе, кончились асфальтированные дороги, придорожный магазин, где мы остановились закупить продукты, тоже остался километрах в сорока позади. Мы уже достаточно долго ехали по просёлочной дороге, и по пути нам не попадалось ни одного населённого пункта, нас сплошной стеной окружал лес.
– Я думал, что здесь, не очень далеко от Санкт-Петербурга, такого уже не бывает, – сказал я.
– Мой первый муж очень любил уединение, – ответила Маша. – Ещё километров пятнадцать вглубь леса – не очень далеко, но ехать будем минут тридцать.
Так и оказалось.
Спустя полчаса мы вынырнули из леса и оказались на круглой поляне диаметром метров 150.
Когда-то, наверное, здесь был хутор. Но сейчас от него ничего не осталось. Перед нами стоял шикарный особняк, к парадному входу которого вела гравийная дорожка, разделяющаяся и огибающая маленькое искусственное озеро.
Видно было, что в доме никто не живёт, но даже слегка обветшалые стены почти не умаляли его величия.
– Солидный домик, – сказал я. – Чтобы такой здесь построить, нужно не просто