ртом. – Кулебяки просто замечательные, остальное так себе. Извини, что немного тут похозяйничал, но я с самого утра на ногах, почти не завтракал, а время уже к обеду подошло.
Я взглянул на часы – стрелки показывали 12.38.
– А как ты сюда попал, Игорь? – спросил я. – Медсестра тебя что, не остановила?
– Очень приятная женщина, глаза красивые, – ответил он. – Только немного странная, по-моему, она меня даже не заметила.
– Как не заметила? – удивился я. – У Лизы мышь мимо не проскочит.
– По-моему, у неё было другое имя на карточке, – ответил он. – Да бог с ней, я тут с утра пораньше бегал по нашим с тобой делам, принимал фронт работ у смежников. Так что всё закрутилось, пора выздоравливать, ещё неделя, и без тебя будет не обойтись. Будем уже с понедельника на месте демонтированных зданий готовить строительную площадку.
– Каких зданий? – автоматически спросил я.
– Да, хорошо тебя приложили, – ответил он, – всю память отшибло. Это же по тендеру – вход в магистраль Z15, коммерческое на который ты мне отдал в пятницу. Квартал по Ждановской набережной и полквартала по Большому проспекту. Глобальный проект «Оптимизация пространства Санкт-Петербурга». Из твоего окна, наверное, видно.
Увидев мой удивлённый взгляд, он стал значительно серьёзней и, посмотрев мне прямо в глаза, с некоторым нажимом добавил:
– Ты что, правда, ничего не помнишь?
Я постарался придать глазам спокойное выражение и слегка улыбнулся, хотя ничего и не понимал и очень хотел посмотреть в окно.
Он улыбнулся в ответ.
– Ты меня почти напугал, – сказал Игорь. – Ладно, выздоравливай, я, видимо не вовремя, извини. Просто рядом был, подумал, дай заскочу, проведаю. В понедельник с бумагами можешь послать Антона, твоё присутствие не обязательно. А вот к концу недели уж будьте любезны явиться, будем тендер выигрывать.
– Спасибо, Игорь, – сказал я, – не обижайся, я и правда, не в своей тарелке, голова не на месте, все кости болят. Веду себя как заторможенный.
– Всё нормально, – ответил он, – я понимаю, с каждым может случиться. Ладно, приводи себя в норму, а я побежал дальше. Выздоравливай.
Мы пожали друг другу руки, и он вышел.
А я подошёл к окну отдёрнул штору, посмотрел и увидел…
*
…Вернее, скорее не увидел за этим окном ничего, привычного для меня. Старый город исчез. Прямо передо мной и пока хватало глаз, до самого горизонта, возвышались прямоугольные высотные здания, отражающие в своих зеркальных стенах друг друга – безликая, нереальная картина, в которой ничто не радовало глаз.
В просвете между зданиями я увидел строительную площадку, о которой говорил Игорь. Даже отсюда, с расстояния не меньше километра, я видел этот безобразный пустырь, огороженный бетонным забором, с огромными кучами строительного мусора в местах, где совсем недавно стояли дома – последние дома города, в котором я родился, который любил и которого больше не стало.
Эдмунд был прав, думал я, задействованы очень