надо охладить его пыл, стоит рассказать ему о князе Данииле, который совсем в других условиях рос, без всех этих историй, и отца лишился в юном возрасте, но от этого не сделался менее значительно фигурой в этом мире.
Вот с этими помыслами он и появился перед Александром, и подчеркнул, что пока ему известна только одна сторона всего этого дела, но надо еще доказать, что не зря было предсказание, и подтвердить все это. Сам парень о том тоже догадывался.
– Тебе только часть истории рассказала сердобольная матушка твоя, -усмехнулся бес.
– А что в другой части будет?
– Не так все ярко и победно, как сначала, потому что не то время досталось, Рюрику и Олегу проще простого было героями оставаться, хазары, печенеги – это что, а вот против вас такая напасть будет, что пока лучше не думать о том.
Легко сказать – не думать, когда сам уже проговорился.
– Все твои самые громкие победы под тем знаком свершаться будут, ни радости от них не останется, ни славы, как только ветер с другой стороны подует.
– С татарами ни вам, ни сынам, ни внукам вашим не справиться, какими бы героями вы не были.
Бес немного помолчал, каким мрачным делалось лицо князя от всего этого.
– На весь мой век хватит этого бедствия? – переспросил он.
Ему хотелось услышать иной ответ, но бес не собирался его обманывать.
Но как мог забыть рогатый, что перед ним стоит совсем мальчишка?
– Твой век станет закатом, багровым закатом для славян, и не скоро еще новый рассвет настанет, если настанет и вовсе.
Не верил князь во все сказанное, ему казалось, что этот тип издевается над ним, что ничего такого не может быть.
Но бес уже стал сердиться, ему совсем не хотелось, чтобы князь сомневался в его словах.
Так тайна внезапно и открылась.
Позднее уже с боярином Федором, новым его воспитателем, он все время обращался к тому вечеру, к тем словам, ждал, когда победы будут чередоваться с поражениями.
В том году и в том месяце князя Александра постригли.
А за несколько дней до такого важного обряда, когда он допытывался у няньки, что же это будет такое, она ответила, что отрежут прядь волос, оставят в тайнике, подчеркивая, что закончилось безоблачное детство, стал он взрослым.
Потом, когда все свершилось так, как она и говорила, он противился этому, вел себя буйно, будто ничего заранее не ведал, все происходило на глазах.
Бояр это почему-то порадовало, они говорили друг другу, что князь может постоять за себя и это прекрасно.
№№№№№№№
Теперь, когда снова возвращался мысленно князь в те дни, все казалось прекрасным и мирным, почти сказочным. Не помнил он уже не волнения в Новгороде, ни яростного взгляда отца.
Не хотелось ему вспоминать о грустном. Жутковато было вспоминать и о первых нападках татар. Тогда ему было уже 17, он стал совсем взрослым.
Пока о них доходили только слухи, пылали соседские земли, исчезали