и выглянул наружу. Первого сунувшегося дружинника, молодого холёного щеголя, что блестел кольчугой словно рыба чешуёй, он остановил, уперев ему ладонь в грудь. Тот удивлённо похлопал ресницами, а потом звонко, почти по девчачьи воскликнул:
– По какому праву мешаем исполнять высочайшее княжеское повеление?!
– Не видел никаких листов, удостоверяющих это, – с издевательской усмешкой отозвался корчмарь.
– У нас устное распоряжение изъять из данного питейного заведения одноногого старика с сумкой и собакой на привязи! Прочь с дороги! – Молодчик петушился не на пустом месте, за его спиной грозно сопел отборный отряд.
– Иди-ка ты!.. – Ярыга ухватил щеголя за ухо, крутанул дружинника на месте и отбросил вон. И тут же, ухватившись за край двери, рывком захлопнул её прямо перед носом у следующего сунувшегося дружинника, вдарив того по лбу. За дверью охнули, а потом послышался звук падающего тела. Задвинув засов, Ярыга перевел дух:
– Вот навалились, стервецы! Уважаемые постояльцы, вам всем лучше на время удалится по своим каморам, ибо сейчас здесь будет жарко!
Постояльцы негромко переговариваясь, поспешили последовать его совету. Никто и слова поперек не сказал – либо знали крутой норов Ярыги, и предпочитали сейчас ему под горячую руку не попадаться, либо стычки с дружинниками здесь были явлением довольно частым, которое лучше всего было переждать в укрытии.
– Там чуть ли не цельный полк прислали! – кипятился Ярыга. – Похоже, старче, навёл на тебя кто-то… Будем выкручиваться. – Корчмарь почесал в затылке. – Та-а-ак… – он обернулся к кабацким голям. – А ну-ка, витязи запечные, кто хочет заработать шкалик?
На вопрос корчмаря вскинулось с десяток кудлатых голов.
– Шкалик?! – просипел один, трясущийся и весь какой-то засаленный, то ли дед столетний, то ли парень молодой. – А что за работа?
– Железнолобым бока намять, ясен-красен, – утерев сопливый нос, вместо корчмаря ответил другой кабацкий завсегдатай. – Так ведь? Согласные мы.
– Чур шкалик вперед! – загомонили голи наперебой.
С сомнением оглядев своё «войско», Ярыга хмыкнул, продолжая придерживать плечом дверь, сокрушаемую ударами снаружи:
– Слабоваты ребятки, недолго простоите. Был бы здесь Мякиш…
– Да тут он! – отозвались голи. – За печкой дрыхнет, сурок свинячий!
Яромилыч бочком придвинулся к печи и одним глазком глянул в темный проём меж кирпичной кладкой печи и стеной. Точно, там кто-то беззастенчиво спал, словно медведь в берлоге, исторгая храп из самой глубины души. Корчмарь подозвал двоих пьянчужек и поручил им придерживать дверь, а сам пододвинул старика в сторону и, взяв кочергу, невежливо потыкал ею в темноту.
– Уйди, зашибу! – проворчало оттуда.
– Мякиш, вылазь, дело есть.
– Дела подождут. – Соня, судя по звуку, перевернулся на другой бок и утих.
– Мякиш, етить тебя за ногу, хозяин