в лучшем случае, в худшем, не смогут творить зла, а этого уже достаточно. Когда это белые мыши были злыми.
Так ли это будет или нет на самом деле, сказать пока трудно, но наши чародеи занимались трудным делом. Они взяли у Яги белой краски, совершенно для мышей безвредной и упорно стали их красить. Мыши протестовали, но как – то не очень сильно, попискивали слегка, и слабо хлопали крыльями. Но когда первая дюжина мышей была перекрашена, а остальные могли их видеть со стороны, то им тоже захотелось быть белыми. Они перестали сопротивляться, и даже спорили, кого стоит красить первым, потому что самые сообразительные боялись, что всем может белой краски не хватить.
– Ничего страшного, – успокоила их Ажбета, – всех перекрасим, не мешайте нам только.
Мыши совсем присмирели.
К полдню все летучие мыши в чулане стали белыми, как снег. Кажется, там даже светлее стало после этого, хотя пахло какой-то странной краской.
– Все – подсыхайте, – говорил кот, оглядывая свое художество.
Он приставил туда черта Тараса с остатками краски и кисточками и наказал ему, что если появится какая черная мышь, или покрашенная вдруг облезет, то ее надо снова покрасить.
– Смотри у меня, – погрозил лапой кот.
И черт смотрел очень внимательно.
Но перекрасить пришлось только одного маленького мышонка, как он оказался черным, куда спрятался, черт так и не понял. А вдруг вынырнул и возник перед ними во всей своей ужасной черноте.
Но красил его Тарас особенно долго и тщательно, в душе его проснулся настоящий художник. Мышонок мужественно переносил все, что происходило, с чертом он спорить не стал. Ему тоже очень хотелось быть белым и красивым, как и все остальные. И он добился своего. Тарас особенно гордился этой работой. На этом все, связанное с вражескими летучими мышами и закончилось. Но и кот Баюн, и Ажбета, и черт Захар, и Соловей в это время были уже в подземном зале, где томились коты чародея Хелла, то ли они там были захвачены, то ли спасены, этого никто толком не знал.
Но теперь Баюн встретился со своими собратьями. Они не сильно этому обрадовались, но возражать не стали.
Баюн только считал и оглядывал их, даже Соловей, слышавший, что они только что перекрасили мышей, не очень понимал, что с котами делать будут. Но все повернулись к Ажбете. Кажется, что-то на этот раз творила ведьма. Соловей понял, что все дело в ней.
– Чего она делает? – спросил он у кота.
– А тебе что? Не знаешь с кем, с нами или с Хеллом оставаться, а я не могу тебе доверять, ненадежен ты, дорогой.
Соловей обиженный на них ушел, но потом вернулся снова. Ему очень хотелось узнать, все ли коты окаменеют. Он уже прикидывал, куда их трупы уносить из замка, где столько котов хоронить. Но паниковал Соловей напрасно, ничего такого не произошло, коты сидели, лежали, двигались и после того, когда Ажбета повернулась к коту и заверила, что все нормально. Соловей не стал спрашивать, что у них там нормально