пятерки.
В личном деле Саши, в канцелярии, родители тоже не указывались. Генерал-майор, начальник училища, хорошо помнил звонок из Москвы. С ним говорил глава министерства государственной безопасности, товарищ Берия:
– Вас познакомят с анкетой будущего воспитанника, – наставительно сказал Лаврентий Павлович, – министерство обороны предложило ему поступить в любое суворовское училище страны. Как потомственный чекист, Александр выбрал вверенное вам учебное заведение… – отец Саши, разведчик, Герой Советского Союза, погиб, выполняя задания партии и правительства. Воспитанник Гурвич не взял с собой семейный альбом, как делали многие мальчики:
– Понятно, почему, – думал начальник, – его отец был засекречен. Может быть, и мать тоже… – Саша иногда напоминал генерал-майору разоблаченного предателя и шпиона Горского:
– Но только внешне. Саша настоящий советский ребенок, плоть от плоти нашей страны. Он отличник, преуспевает по всем предметам… – преподаватели хореографии и верховой езды, тоже хвалили мальчика. На тумбочке, у кровати, Саша держал яркую грамоту: «За успехи в стрельбе». Рядом, в самодельной рамочке, стояло единственное фото, привезенное Сашей в Петродворец. Начальник видел снимок, проверяя спальни воспитанников:
– Дочь коллеги его покойного отца, дети дружат… – коллега, генерал-лейтенант Журавлев, крупный чин МГБ, писал мальчику. Начальнику училища фото напомнило снимки, виденные им ребенком, до революции, в растрепанных, пожелтевших «Нивах»:
– Тогда в журналах печатали фотографии аристократов, кровопийц, паразитирующих на трудовом народе…
Мальчик и девочка, на черном и белом пони, улыбались фотографу. Детей сняли на засыпанной песком площадке для верховой езды, рядом с барьерами препятствий. Воспитанник Гурвич, с гражданской, как говорили в училище, стрижкой, носил элегантную курточку и бриджи. Светлые волосы мальчика золотились в летнем солнце. Он ловко, непринужденно сидел в седле. Разметав по плечам белокурые локоны, девочка кокетливо сдвинула на бок черный, детский шлем всадника. Маленькая ручка уверенно держала поводья, она засунула за голенище высокого сапожка стек:
– Словно королева, – усмехнулся, про себя, начальник, – ее отец, кажется, заведовал строительством Волгодона… – он видел фамилию Журавлева, в указе о награждении, в «Правде». Генерал получил орден Ленина.
Прошлой осенью Саша поздравил Михаила Ивановича с новым орденом. Незаметно подперев языком щеку, он вырезал из алой бумаги гвоздику:
– Но теперь надо отправить открытку Машеньке и тете Наташе. Скоро восьмое марта…
Младших воспитанников отпускали по домам только на летние каникулы. К празднику великой революции и Новому Году Саша получил из Москвы, от Журавлевых, фанерные ящики, с россыпью конфет и мандаринов, с новыми книгами: «Суворов, великий русский полководец», «Детство и юность товарища Сталина». Сладостями он поделился