мне кое-что интересное шепнул. Я думал – фанатические бредни, но хотелось проверить.
Яна устало смотрела на узкую дорогу, на море, которое сливалось с небом и, казалось, не слушала его.
Данила взял ее за руку. Она хотела отстраниться, но не смогла. Море заполнило все пространство вокруг. Она в одинокой дрейфующей лодке без весел. На дне лодки, закрыв свои лица от солнца полосатыми платками, лежали трое мужчин в длинных, изрядно изношенных хламидах. Резкий крик чайки, опустившейся на нос лодки, поднял самого изможденного. Он приподнялся на локтях и смотрел на горизонт, открыв свое обожженное солнцем лицо со страшными ранами, похожими на проказу.
– Максимин! Калидоний! Хазе – атар!
Яна повернула голову в ту сторону, куда показывал прокаженный. На горизонте тонкой лентой обозначилась светлая полоска земли.
– Они доплывут?
– Да, море их доставит на Кипр, в Ларнаку.
– Этот страшный, с язвами на лице…
– Лазарь. В тех краях бывает особенно жарко, а его воскрешение случилось на четвертый день. Он уже разлагался.
– Жуть. А что ж так запоздали с этим чудом? Ведь Христа звали, когда Лазарь еще был жив. Его можно было вылечить.
– Христос специально задержался в дороге. Он предоставил право действовать природе. А когда Лазарь уже был похоронен и тлен коснулся его, – совершил чудо воскресения. Так он подтвердил, что вера побеждает смерть. Я это узнал сегодня, а мог бы совсем не узнать. Вот и думаю, Лазарю была подарена жизнь, чтобы он сделал что-то мегаполезное. Для чего-то и я получил шанс. Конечно, не для того, чтобы утонуть в пене Афродиты!
Ночные откровения
Если бы можно было сразу заснуть, забыться, а потом: раз – и очутиться дома в Минске. Яна вертелась на постели, никак не могла найти себе места. Данила лежал тихо, но она знала, что он не спит. И ей предстояло поговорить с ним перед сном. Как найти такую тему, чтобы она ему была интересна?
– Данила, что ты чаще всего вспоминаешь из того, что было до ранения? Кроме войны, – осторожно начала она разговор.
– Школу.
– Ты любил школу? – удивилась она.
– Разве мальчишки любят школу? Нет, конечно. Но в последних классах мне было очень интересно ходить на уроки. Я влюбился. И лучшее воспоминание – это девочка, которая изменила всё во мне. Она научила меня мыслить нестандартно. Это пригодилось потом.
– Расскажи про нее.
– Для меня она самый светлый ангел, а тебе ее поступки могут не понравиться. Не хочу, чтобы даже в памяти моей ее обижали.
– Ну ладно, тогда я расскажу о своих впечатлениях о школе. У нас в классе учился такой тихий и абсолютно беззащитный мальчик Юра Ярковский. У Ярковского были на удивление большие и оттопыренные уши. Когда в класс заглядывало солнце и светило на первую парту, уши становились нежно-розовыми, как два лепестка диковинного цветка.
Он был самым маленьким в классе, с плохим зрением и слабыми способностями. С первого класса сидел за первой партой в правом ряду. Над ним никто не смеялся, жеваной бумагой в него не стреляли, давали ему