его постоянный духовный рост. И лишь теперь, стараясь понять и охватить его личность, сложить воедино его записи, дневники, письма, вкладывая в недостающие звенья свои воспоминания о его беседах с родными, советы многочисленным духовным чадам, несущим ему свою боль и неразрешенные вопросы, я пытаюсь выявить его самые главные требования прежде всего к себе, а затем – к людям. Вера. Чистейшая, беззаветная, безусловная вера и надежда на Господа при любых обстоятельствах… Но как сделать эту веру не застывшей, не мертвой, а живой, трепетной и приносящей спасительные плоды? Это стало его целью и в самосовершенствовании, и в постоянной духовной помощи всем нуждающимся в нем.
Через год после возвращения с Севера. Кушва, 1954 год
Отец Григорий в сане диакона. Кушва, 1954 год
Дома… после многих лет лагерных страданий
По прошествии года с начала служения отца Григория диаконом в Кушве, 6 ноября 1955 года, в день празднования иконы Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радость» Преосвященнейший архиепископ Свердловский Товия[19] совершил его рукоположение во иереи. Вскоре батюшку перевели в Нижний Тагил.
В период служения в Кушве, а потом в Нижнем Тагиле папа был полон энергии, которая находила выход в самых различных проявлениях. Он с наслаждением работал в храме, приводя в порядок церковные книги, иконы, киоты. Его часто можно было видеть в церковной ограде с плотниками и столярами. Одновременно он с пастырской теплотой и терпением окормлял вверенную ему Господом паству, ведя неутомимую духовно-просветительскую работу.
Надо сказать, что к концу 50-х и в 60-е годы духовной литературы в стране почти не осталось, и то малое, что удавалось найти батюшке, он переписывал вручную, «тиражируя» для многочисленных духовных чад. Позднее удалось купить пишущую машинку, и отец Григорий специально научился печатать, чтобы более полно удовлетворять духовный голод всех страждущих. Постоянная привычка печатать духовную литературу сохранилась в нем до последних дней жизни. Будучи уже смертельно больным, он еще пытался напечатать страничку-другую… После его кончины так и остался лист бумаги, вставленный в машинку, с недопечатанным словом… Не смог. Но у многих верующих сохранились как память о батюшке перепечатанные им самим тетрадки с духовными записями.
Отец Григорий вскоре после рукоположения в сан иерея. Нижний Тагил, 1955 год
Читая его дневник, можно проследить, как он постоянно и пытливо всматривается в себя, совершенствуя и обостряя свой дух. Он постоянно как бы наблюдает за собой со стороны. В его записях все чаще появляется мысль о значении времени – конкретного времени, отпущенного каждому. Как это время использовать с максимальной пользой? В дневнике настойчиво звучит тема часа в течение суток. Необходим контроль: что сделано за час, на что он был потрачен? Думаю, что тут не последнюю роль играла жизнь в заключении, в лагере. В шахте или на лесоповале ощущение