онемела, как заговоренная, сидела в кресле, не шелохнувшись, словно окаменев.
«Если бы у меня хватило терпения. Я же знала, что они полетят в Индию, тогда не было бы всего этого, что произошло сейчас. Все эти откровения, произнесенные здесь, связали меня по рукам и ногам. И что мне далось, загорелось лететь в эту Новую Зеландию на спасение, может быть, счастливой дочери. Это тоже не исключено».
– И ты молчал? – крикнула с досадой Вера, вспыхнув, как сухая солома, кровь прилила к ее лицу. Покрасневшая, с трудом сдерживала себя.
Может быть, сейчас, думал я, хаос в ее голове, порожденный сумятицей мысли, уступит место трезвому аналитическому уму, что всегда был свойственен ей. Вера рациональный человек. Педагог с тридцатилетним стажем, Она выработала соответствующую манеру поведения, безупречно выглядеть, с улыбкой на лице, чтобы там ее не тревожило. Это то, что Вера усвоила от родителей. Типично для Анны Николаевны и Ростислава Николаевича, не теряться в жизни, все подвергать сомнению. Юмор, ирония, и главное, чтоб никто не догадался, как тебе не просто, тем более никому не жаловаться. Лишнее, и не нужно вовсе. В лучшем случае, люди посочувствуют, а жалость – это унизительно. А то просто открыто посмеются или про себя. Никогда не поддавайся и ни с кем не связывайся. Делай вид, что все у тебя прекрасно, пусть лучше тебе позавидуют.
Окружающие очень ценили Анну Николаевну именно за эти качества ее характера, независимого, строгого и открытого.
Многое связывало нашего друга, новопреставленного Анатолия Сергеевича с моей тещей. Работали вместе в институте, где ее уважали за ум, говорили, сразу видно, – математик: четко считает, быстро отмеряет, линии правильные, все симметрично, взгляд, движение, лекционный голос с прекрасной дикцией, чтобы студенты все поняли, не переспрашивали.
Голос строгий и требовательный, как она говорила, дисциплинирующий, а иначе нельзя, разболтаются. Молодым погулять хочется, а математика – наука не прощающая ошибок. Анну Николаевну боялись и уважали, а она отмечала способных, талантливых студентов. Одна из первых разработчиков программного обеспечения вычислительных машин. В личной жизни все было наоборот. Ни ровной линии, ни четких пропорций.
У Анны Николаевны и Софьи Федоровны была дружба с большой буквы, искренняя и честная, особенно в последнее время. Много у них было общего, институтские работники, «из низов», как говорили. Сами всего добились своим трудом и упорством и гордились этим. Часто по вечерам они собирались втроем, излить друг другу душу, говорили о детях, что обижают непониманием.
Удивляло то, что в доме Анатолия Сергеевича были иконы. Анна Николаевна верила в добро и порядочность, а Толя с Соней – в бессмертную душу. Работая в институте, занимались наукой. А где-то там, в тишине своей души, читали молитвы. Анатолий Сергеевич каждый раз, когда навещал своих родственников в Киеве, рассказывал, что поклонился святой Софии и всем православным святителям в пещерах Киево-Печерской Лавры, припадал к их мощам. А как он любил свои родные украинские напевы. В них народная