водой – только запивать.
– Да вы что, на светском рауте, что ли? – вмешался Кац. – Из чайных кружек выпьем. Или вы здесь светских репортеров ждете?
Он подошел к входной двери и запер ее на ключ.
– На всякий пожарный.
Когда все уладилось, сплоченный коллектив расселся вокруг стола. Гудели недолго, причем Кац строго дозировал содержимое канистры. Расход спирта у них никто не проверял, просто завтра все должны появиться на работе в нормальном состоянии, да еще этот новенький… Не хотелось дышать на него со всех сторон перегаром, и вообще в таких случаях надо держать марку. Разговаривали ни о чем: подчиненные порадовались, что их опасения насчет вызова Ефимыча в кадры не подтвердились. «Я, ребят, честно говоря, слегка перебздел», – лаконично прокомментировал этот случай Кац. «Короче, ложная тревога, пацаны! Будем жить!» – резюмировал под конец сборища слегка забалдевший Вован.
Было полседьмого вечера, жена позвонила и спросила, где он. Кац сослался на занятость. Пришло время расходиться. Миновав проходную, Кац поручкался со всеми на прощание и пошел на заводскую автостоянку, где с утра оставил свой стареющий «пежо».
Разблокировав сигнализацией двери и открыв свою, водительскую – «Выбрать время – и поменять этого „пижона“ до зимы, – в который уже раз крутанулась у него в голове мысль. – Башли ведь есть, надо сделать», – Семен Ефимович собирался бросить сумку вправо, на пассажирское сиденье – и тут его взгляд застыл. На пассажирском месте, бросая по салону блики от солнечных лучей, лежал предмет, по форме похожий на миндальный орех, только большего размера – с косточку манго. Кац нагнулся, пролез вправо и взял орех в руки. Да, идеальная миндалевидная форма. Металлический отлив, идеально отполирован. Для своих габаритов тяжелый, словно из свинца, но пока непонятно, из чего сделан. Как он сюда попал? Семен Ефимович проверил все пассажирские двери: никаких следов взлома. Осмотрел стекла – тоже полный порядок. Может, кто из салютовских пошутил? Да, но как они могли подсунуть в салон эту штуковину, не имея ключей? Кац поднес орех к лицу, понюхал даже. Нет, из таких материалов у них на заводе ни одну деталь не выпускали, это он знал абсолютно точно как начальник лаборатории по исследованию свойств металлов, сплавов и композитов. Чувство было неприятным: ясно, что в машину кто-то проник извне и оставил – или выронил – этот странный предмет. Кац залез в бардачок: все, что там лежало, осталось нетронутым. Да и брать-то было нечего: китайский фонарик размером с ладонь, отвертка и початая пачка сигарет. Кац не поленился, вылез и открыл багажник. И здесь все на месте: запаска, электронасос, щетка для стекол и тряпки разного предназначения, чистые и грязные. «Вот херня!» – негромко ругнулся Кац, завел машину и поехал домой.
Ольга Валентиновна после двадцати с лишним лет совместной жизни давно уже каким-то подсознательным чувством прочитывала причины задержек мужа на работе, какой бы характер они ни носили. Семен Ефимович, если случался аврал, сам загодя звонил