с ним так легко не поспоришь. Однако, стоит признаться – секрет мой родился не вдруг сам собой, а последовал за пьяным вечером и ночью, полной тяжких раздумий – после того, как я узнал накануне, что Юлиан отбыл в город М.
Это было немыслимо, это было невероятнее, чем Юлиан и Вера – ну что, скажите, ЕМУ делать ТУТ? Это я, мучимый припадками дознания, задающий вопросы, которые задавать не стоит, должен был устремиться сюда, чуть сомнение набрало силу. Это Гретчен могла бы уехать к океанским пескам вместо неудачных затей с семейным счастьем. Но что понадобилось в М. презренному Юлиану, столь далекому и от сомнений, и от вопросов ненадежного толка? Как случилось, что он опередил меня вновь, будто походя выиграв тендер на очередное свободное кресло? До этого нужно докопаться, но тогда что ж – выстрел откладывается на потом, даже если я его и найду?
В общем, смыслов не счесть, просто голова кругом. Быть может, оттого я и топчусь на месте – все-таки в нагромождении причин должна быть какая-то мера, а тут меру явно превзошли. На ум просятся компромиссы: в конце концов, город М. – не последняя станция, я могу шагнуть и подальше. Меня зовут, между прочим, хоть наверное уже и забыли. И более того, во всем может быть совсем иной порядок: я, к примеру, в городе М. как бы сам по себе, Юлиан – всего лишь приманка, чтобы не догадался сразу, а потом – и Юлиана побоку, и мои секреты, цена которым, признаемся, не ясна. А есть ведь еще и служебные счеты, и Вера-Венера – от них никуда не деться, они порою и вовсе норовят пролезть на передний план. В чем потайная цель? В чем самый главный намек и повод?..
Гадать можно было целую вечность, но гадания – дело пустое, от них не становится легче. Проведя в М. неделю и не продвинувшись в поисках никуда, я стал подозревать всерьез, что в моих планах что-то не так. Слабое место нащупать не удавалось – иногда я злился, но чаще оставался равнодушен, пребывая в странном оцепенении и отдаваясь воспоминаниям, будто бы оправдывающим безделье.
Уже и столица снова стала вспоминаться понемногу, и даже мелькали предательские мысли о досрочном бесславном возвращении, но вдруг все переменилось наконец, разом взбодрив и разогнав кровь. Декорации сдвинулись и смешали действие: как-то, придя к себе, я нашел записку от Гиббса – он предлагал встретиться в том самом ресторане, где мы познакомились в первый вечер. Странный зуд прошел у меня по всему телу, я понял отчего-то, что прелюдии окончены, начинается настоящее, для чего я и приехал сюда, чего ждал все дни – да, ждал Гиббса, его сигнала, все остальное было для отвода глаз, даже Юлиан отошел на второй план. Тут же вылетели из головы и столица, и ненужные раздумья; призраки, скуля, забились в дальние норы; захотелось действовать немедля. Я торопливо побрился и отправился в ресторан, желая только одного – чтобы там не оказалось Пиолина.
Глава 7
Ресторан сверкал и гремел – там был праздник. На ярко освещенном помосте надрывался оркестр, с десяток танцоров выделывали